Картинки нижегородского быта XIX века - [66]
Анна Дмитриевна Мысовская, дочь полкового врача Д. Г. Краснопольского, родилась в 1840 году.
Детство Мысовской протекало в скитаниях с военной частью отца по Западному краю, но юность и зрелые годы, вплоть до глубокой старости, провела она в Нижнем и Нижегородской губернии.
Литературная деятельность А. Д. началась в 70-х годах. Первое ее стихотворение («Я вернулась из общества шумного») одобрил Некрасов и поместил в «Отечественных записках». К начальному периоду ее творчества относится знакомство с Островским, который оказал на нее большое влияние в смысле выработки формы, стиля и выбора тем. Переписка знаменитого драматурга с нижегородской поэтессой продолжалась несколько лет. По поручению Островского Мысовская перевела стихами комедию де-Банвилля «Жена Сократа» и переработала английскую феерию-комедию «Белая роза», которая должна была служить первым опытом по осуществлению мысли Островского о замене балета драматизированными сказками. В дальнейшем был намечен еще перевод Мысовской для репертуара Малого театра ряда мольеровских пьес, но неожиданная смерть Островского прервала все эти начинания.
В течение почти сорокалетнего пребывания в Нижнем (с 1875 года) Мысовская написала около двухсот оригинальных стихотворений, сказок, басен, переводов, — главным образом, с французского (Альфреда Мюссе) и польского (Мицкевича и Сырокомли).
Свойственное поэтессе острое восприятие фактов или душевных переживаний, соединенное с тонкой наблюдательностью общественных настроений, делали содержание ее творчества очень разнообразным.
Голод 1891–1892 гг. вызвал стихотворения «В голодный год» и др. Злоупотребления в местном дворянском банке, имевшие последствием громкий судебный процесс, были причиной появления басни «Нет, дядя Николай, ты караульщик слабый!»
На чествование уезжавшего писателя Короленко она откликнулась стихотворением:
Студентов и вообще молодежь она призывала к труду, науке и борьбе за будущее «счастье прочное народа и братство честное людей»…
Известен ее «Gaudeamus»[15] русских интеллигентных женщин — призыв к русской женщине встать на путь трудовой деятельности и служения обществу.
Мысовская живо откликалась на все события местной жизни. Весьма популярны были ее «субботы» в квартире на Тихоновской улице — своего рода литературный салон, где собирался цвет нижегородской интеллигенции. Посещал эти собрания и Алексей Максимович Горький. Здесь обсуждались вопросы местной жизни, читались литературные произведения. Часто на субботах Короленко и Горький собирали материал для корреспонденций, посылавшихся в казанские газеты.
Скончалась А. Д. Мысовская в преклонном возрасте осенью 1912 года, оставаясь до последнего дня жизни непременным сотрудником местных газет, поэтическим бытописателем родного ей Нижнего Новгорода.
Тяжел и труден был путь русского актера, особенно провинциального, в первой половине XIX века. Значительная часть труппы Нижегородского театра того времени состояла из бывших крепостных основателя театра — помещика-мецената Н. Г. Шаховского или их потомков, традиционно перенимавших занятие родителей. Приток людей «со стороны» был небольшой. Профессия актера или, еще хуже, актрисы считалась предосудительной. Из привилегированных сословий уход в театр был редкостью. Необычайно трудно было сделаться актером выходцу из подневольной крепостной среды. Но такие случаи бывали: талант и сила воли преодолевали все препятствия. Подобный пример мы видим в артистке-нижегородке Никулиной-Косицкой.
Любовь Павловна Косицкая родилась в 1829 году. Нижегородский магнат — помещик Карл Максимович Ребиндер, выдавая дочерей замуж, наделял их приданым, в состав которого включались целые семьи крепостных людей, обученных мастерствам, полезным в обиходе молодоженов. Младшей дочери Вильгельмине при вступлении в брак с помещиком Бабкиным (в будущем нижегородский исправник) досталась семья Косицких, состоявшая из отца-повара, матери-прачки и нескольких детей, в числе которых была малютка Любаша. Второй хозяин оказался жестоким человеком. В сознании ребенка Косицкой запечатлелось (ее воспоминания помещены в «Русской старине» за 1878 г.): «Нашего господина народ звал собакою… Когда он бывало выходил из дома гулять по имению, мы, дети, прятались от страха под ворота, под лавки»…
Однажды у Бабкина убежала группа дворовых людей, шесть человек. Старший из дворни Павел Косицкий был помещиком заподозрен в потворстве побегу и в кандалах отправлен для суда в Нижний. Три месяца не имея сведений о своем кормильце, семейство Косицкого однажды отправилось его искать в город. В пути пришлось испытать много лишений и питаться подаянием. В Нижнем их ждала полоса неудач: в острог к отцу никого не пустили, а мать захворала; два месяца детям пришлось попрошайничать по улицам.
Наконец, отца выпустили из острога оправданным. Но возвратиться в свою деревню не пришлось. Бабкин решил отделаться «от строптивых» крепостных и перепродал их в третьи руки. Новый хозяин был человек добрый, но бесхарактерный. Всем в доме ведала его жена, женщина скупая и жестокая. О ней у Любаши осталось одно единственное воспоминание: «однажды в горнице увидела я множество чудных конфект, расположенных целой горой на подносе. Я, на седьмом году, разумеется, не отличалась ни благочестием, ни умом: взяла две конфекты, одну себе, а другую братьям»… Девочка не заметила, как отворилась дверь и вошла хозяйка. «Она била меня, — вспоминает Косицкая, — до того, что я потеряла память и целую неделю у меня из ушей текла кровь»…
Этнограф и историк Дмитрий Оттович Шеппинг (1823–1895) проводил фундаментальные для своего времени сравнительные исследования славянских мифов с другими индоевропейскими мифологиями, прежде всего балтской, пытался проследить этапы развития славянской мифологии, глубинные взаимосвязи между языком, бытом и художественным творчеством славянских народностей, выявить и осмыслить специфику славянских мифологических представлений.
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».