Картина убийства - [74]

– Доброе утро, миледи, – поздоровалась я. – Ваш чай.

– Флоренс из клана Армстронгов, ты спасаешь мне жизнь. Ты у нас податель чая и глашатай нового великолепного дня.

– Вот насчет «великолепного» я сегодня не совсем уверена. Мы попали в газету.

– В «Таймс»? Как очаровательно.

– Нет, – поправила ее я. – В «Бристольские известия». И деревня в них выглядит далеко не идеальной.

– Ну, этого следовало ожидать. Мы же приютили здесь трех убитых актеров.

– Но свои самые замысловатые инвективы она приберегла для вас…

– Она?.. Ах, ты об этой Коудл. И этого тоже следовало ожидать. Мне она не очень понравилась, и я уверена, что тоже не произвела на нее большого впечатления.

– Что ж, мы знаем, где она остановилась, если вы вдруг захотите, чтобы с ней произошла… какая-нибудь неприятность, – сказала я.

– Иногда ты бываешь просто жуткой. Я рада, что ты на моей стороне.

– Можете быть в этом уверены. – Я повернулась, чтобы уйти. – Завтрак будет готов где-то через полчаса.

– Я приложу все усилия, чтобы быть готовой в наилучшем виде. Спасибо за чай.

Спустившись вниз, я удивилась, увидев Зельду и мистера Читэма в малой гостиной.

– Доброе утро, мисс Армстронг, – поздоровался Читэм. – Не знаете, это свежий чай? – Тут он указал на чайник на столе.

– Доброе утро, сэр. Мадам, – я улыбнулась Зельде. – Думаю, его только что приготовили.

– Отлично, – сказал полковник.

– Налить вам?

– Спасибо, нет. Мы сами справимся.

– Как хотите. Мисс Джонс готовит завтрак. Боюсь, что мы не ждали, что сегодня все проснутся так рано, так что придется подождать с полчасика.

– По мне, так время выбрано просто идеально. А пока можно выпить чай и почитать газету.

– Только не принимайте ее слишком близко к сердцу.

Читэм не понял. Я указала на первую страницу «Бристольских известий».

– Ах, это, – сказал он, поднимая газету. – Это мне как с гуся вода. В свое время меня называли и похуже, чем… «нечестивый распространитель развращающей мерзости». Вы бы почитали отзывы о нашей постановке «Ромео и Джульетты». А ты помнишь, Зел, как нас вышвырнули из театра в Халле? Что мы тогда ставили?

– «Сердце трубадура», – подсказала ему Зельда.

– Ах да, верно, – Читэм хихикнул. – Любимый проект Бэзила. Он был отличным характерным актером, но, как оказалось, никудышным драматургом.

Зельда улыбнулась, вспомнив своего ушедшего друга.

– Если вам что-нибудь понадобится – я на кухне, – предупредила я. – Боюсь, что мы так никогда и не поставим звонки, но обычно бывает достаточно крика или свиста.

– Уверена, что с нами все будет хорошо, дорогая, – сказала Зельда.

И я оставила их одних.

* * *

После завтрака леди Хардкасл удалилась к себе в кабинет, заявив, что она собирается «наконец разобраться с корреспонденцией», хотя я подозревала, что хозяйка собирается в одиночестве предаться размышлениям.

Меня же ждали гораздо более прозаические дела – надо было заняться штопкой. И вот я как раз собиралась усесться на кухне с чашкой чая и кое-какими вкусностями, чтобы обсудить с Эдной последние деревенские сплетни, когда раздался звонок в дверь.

– Доброе утро, мисс Армстронг, – поздоровался инспектор Сандерленд, а это был именно он.

– И вам тоже доброе утро, инспектор, – сказала я. – Прошу вас, входите.

– Благодарю. – С этими словами он протянул мне свою шляпу.

– Устраивайтесь в гостиной, а я предупрежу леди Хардкасл, что вы здесь.

– А ее «доска расследований» все еще в столовой? – спросил полицейский.

– Да, все еще там. У меня сил не хватает постоянно двигать ее, поэтому мы оставили ее там, прикрыв тряпкой от пыли. Мне нравится думать, что это какая-то абстрактная скульптура.

– В таком случае могу я, набравшись наглости, попросить о встрече с ней в столовой? Думаю, что присутствие доски со всеми ее рисунками может нам помочь.

– Ну конечно, инспектор. Чай я тоже принесу. Мы как раз заварили чайник.

Я провела его в столовую и по дороге на кухню сообщила миледи о его приезде. К тому моменту, когда я вернулась с подносом, они уже сидели за столом и болтали обо всем и ни о чем. Тряпка с «доски расследований» была снята.

Доска сильно изменилась с того момента, когда мы только начали наше расследование. Портреты двух потенциальных подозреваемых – Юфимии Селвуд и Аарона Орума – теперь были прикреплены рядом с портретом Бэзила Ньюхауса под надписью: «Умершие». Подпись под портретом Дины Коудл, говорившая о ее флирте с Аароном Орумом, была дважды подчеркнута. Было понятно, что эта связь почему-то казалась им важной, хотя, по моему мнению, искреннее горе репортерши в момент смерти Орума говорило в ее пользу.

Фамилия Хьюзов тоже была подчеркнута двойной линией, и возле нее появилась новая подпись: «Никто не принимает их всерьез?»

Мы все время старались с осторожностью добавлять комментарии о «людях с фильмой» – негоже подозревать своих гостей в убийстве, – но, судя по множеству меловых отпечатков пальцев под портретами Нолана Читэма и Зельды Драйтон, их тоже подробно обсуждали.

Правда, сейчас беседа шла явно не о них.

– Инспектор как раз рассказывает мне, что они вдвоем с миссис Сандерленд будут петь в соборе на следующей неделе, – ввела меня в курс леди Хардкасл.