Картина ожидания - [16]

Он обидчиво поджал губы, а Майя слегка усмехнулась. Всегда, встречаясь с нею, Змей принимал какой- то новый образ. То насильник телефонный мастер, то вкрадчиво-элегантный Смок, то властный, как молния, Змей Огненный… А теперь ведет себя, словно какой-то наглый забулдыга. Понятно, сейчас-то уж Майю не надо соблазнять. Оттого и утратил Змей блеск.

Странно, неужели он не проник в эти мысли? Однако что таится в его напряженном взоре?… Майя смотрела, смотрела в темные мрачные глаза - и наконец начала понимать:

- А что, ты все-таки мог бы… в обмен… вернуть мне Цветицу?

- Цветицу - нет, - категорично произнес Змей, гибким движением выставляя ладонь. - Цветицу - нет. Все остальное вернется само, если только ты…

- Если я принесу себя в жертву, да? - всхлипнула Майя и уже готова была выкрикнуть: нет! - когда в стекло вдруг жалобно поскреблась мерзлая ветка.

Майя подбежала к окну, распахнула форточку, схватила тополь за руку, сжимала ее, целовала, гладила. Нет, ветка была бесчувственна, да и тополь весь не затянешь в квартиру, не отогреешь ни его, ни земли уснувшей. А когда-то, совсем недавно, на этом окне жила Цветица. Ее мир! Мир каждого дерева, цветка, листа! И Майя вдруг вспомнила старые, когда-то любимые строки, словно это ветка подсказала их:

Принесли букет чертополоха,

И на стол поставили, и вот

Предо мной пожар и суматоха.

И огней багровых хоровод.

Эти звезды с острыми концами,

Эти брызги северной зари

И гремят и стонут бубенцами,

Фонарями вспыхнув изнутри.

Это тоже образ мирозданья,

Организм, сплетенный из лучей,

Битвы неоконченной пыланье,

Полыханье поднятых мечей.

Это башня ярости и славы,

Где к копью приставлено копье,

Где пучки цветов, кровавоглавы,

Прямо в сердце врезались мое…

Майя вздрогнула, словно укололась невидимыми копьями.

«Вот, значит, что? - в смятении подумала она. - Как же я не знала этого раньше? Почему об этом не написано во всех тех статьях и диссертациях, которые я перепечатываю целыми днями?»

Она соскочила с подоконника и замерла посреди комнаты, не обращая внимания на притихшего в углу Змея.

Задиристый мир чертополоха, нерассуждающее сладострастие кометы-росянки, алчное солнце тюльпана, коварство метеоритного роя ирисов, наивная откровенность луны-ромашки, голубой смех утреннего неба-василька, звезды гвоздик… О боже, так ведь живой мир таится в каждом цветке. И сама Цветица - тому подтверждение. Да и как можно было не услышать безмолвных уроков, которые сопровождают нас всю нашу жизнь?

Человек, бедный одиночка, лишенный оберегающих и наставляющих инстинктов, он учится на своих, только на своих ошибках, и все для того, чтобы совершать их снова и снова. Мы пришли на землю последними и, подобно неуверенным детям, делаем открытия там, где другим обитателям нашей планеты все давно ясно.

У кого же спрашивать совета человеку? Птица и зверь сторожатся его. А ведь рядом с ним, вокруг него есть другие учителя, молчаливые, но доброжелательные, целая школа мудрости! Человек в своих науках разъял цветок на пестик и тычинки, вычислил траектории полета семян дерева, вынул из травы соки для лечения своих хворей - и просмотрел при этом главное: разум и чувства растений.

Некто мудрый сказал однажды, что растение в борьбе за жизнь поступает так же, как человек. Ох уж эта вечная страсть к антропоморфизму! А не наоборот ли? Человек уверен, что разумен лишь он. Но нет. Просто разум, который тихо и неприметно тлеет во всех формах жизни, ярко и свободно пылает лишь в человеке. Заслуга ли человека в этом? Или воля Природы была отметить именно его? Воля или прихоть?… Так или иначе, но свет разума бросает отблеск и на чувства человека. Однако существуют, внешне неприметные, и чувства растений. Деревья, цветы, травы живут и умирают, испытывают жажду и боль, страдают, любят, помнят…

Только-только новая мысль Майи начала расцветать, как голос Змея снова метнулся из угла:

- Ну вот, наконец-то ты поняла!

Да. Майе ничего не оставалось, как склонить голову. Но как произнести роковые слова? А Змей уже не давал передышки.

- Впрочем, может быть, ты не веришь, что жизнь вернется на землю, если ты согласишься? Пойдем. Я тебе покажу кое-что.

Они спустились с крыльца и прошли по двору к воротам. Майя настороженно поглядывала по сторонам. Ну и что? Все по-прежнему пусто, голо.

- Ничего, ничего! - подбодрил Змей. - Сейчас!…

Неясный шорох послышался позади Майи, словно кто-то бежал вдогонку на цыпочках. Она испуганно обернулась, ожидая подвоха, нападения, чего угодно, - и увидела, что ее следы зарастают крапивой.

Вечная спутница бед и разрушений, она торопливо обживает развалины, стремясь скрыть раны, нанесенные человеком. Она первая из растений почуяла разрушительную силу тоски Майи и отправилась врачевать кровоточащие следы ее.

Майя смотрела на шевелящиеся, шершавенькие листики как зачарованная. Нет, не видела она ничего чудеснее этой воскресшей жизни! И как чудовищна пустота обмерзшей земли вокруг.

- Я согласна! - выкрикнула Майя, не помня себя.

Змей сверкнул - и мгновенно исчез. Словно и не было его. Таял в воздухе радостный отзвук:

- Мы явимся за тобой, когда время придет. Помни наш уговор!