Картежник - [17]

— Я его прощаю, — быстро сказал Казин. Внеземельного чириканья спеленатый лейтенант не понимал, но слова Казина расслышал, и на потном лице проявилась надежда.

— Дикий биообъект, однажды пытавшийся причинить вред гражданину, может впоследствии напасть на кого-то другого. Хищники должны уничтожаться вне зависимости от того, требует ли этого пострадавший.

— Да не причинял он мне никакого вреда! — объявил Казин, хотя возмущенные почки болезненно возражали против такой не правды.

— Но ведь я видел… — удивился невидимый собеседник. — Он вас ударил.

— Это тебе показалось, — зарвавшегося спецназовца нужно было спасать, и Казин, с ненавистью глядя на несчастного лейтенанта, занялся вдохновенной брехней:

— То есть он меня, конечно, ударил, но этот удар не считается. Боксеры ведь бьют друг дружку — и ничего. И еще эти… каратеки! — Казин нащупал нужную тему, и его понесло. — Удар — это же не просто так — звездануть по-хулигански промеж глаз. Настоящий удар — это обмен энергией. В нем, кстати, и духовная составляющая присутствует. Китайцы ее ци называют, а япошки — ки. А уж когда они вместе собираются — Ци и Ки, то выходит штука вовсе необоримая. Это все понимают, что против ЦК не попрешь. Не слыхал, что ли?… Ментальная энергия называется — очень пользительно бывает. Да ты хоть его спроси, он же мент и в ментальности рубит. Если как следует нутро отбить, то достигается максимальное возрастание духовной составляющей — кимэ. Должен я на переговорах в форме быть?

Или ты хочешь, чтобы я к вам дурачком заявился, облапошить меня вздумал, да?

— Вы хотите сказать, — ошеломленно произнес застойный собеседник, — что происшедшее является частью вашего психофизиологического функционирования?

— А как же! Трансцендентально! — ввернул любимое словцо Казин. — Ноосфера у меня такая. Усек?…

— Извините, я не знал, — промямлил голос, и старший лейтенант Злыбин был осторожно поставлен на землю и распутан.

— Не петришь ты, батенька, в экологическом равновесии, — теперь, когда обидчик был спасен, Казин вновь воспылал местью. — Вот, учись, как обмен ментальной энергией происходит. Возвращаю тебе, лейтенант, твой душевный посыл.

Радуйся, это же счастье, когда тебя энергетически обогащают!

Казин шагнул к лейтенанту и саданул ему кулаком под дых. Омоновец задохнулся от счастья, но согнуться не посмел.

— А теперь… — но в этот момент старший лейтенант Злыбин осторожно, но твердо ухватил гражданина Казина под локти и, неприметным движением лишив возможности сопротивляться, повел прочь от спасительных стен арбитражницы.

Из— за ближайшего плетня выскочили двое камуфляжистых автоматчиков, но, услышав свистящее:

«Отставить!» — вновь сгинули за плетнем.

— Вот так, нежненько… — бормотал Злыбин. Казину и впрямь не было больно, лишь до предела неудобно. Даже голоса не оставалось — только и было возможности переступать безвольными ногами в направлении, указанном заботливым лейтенантом.

Судя по всему, мент разбирался в ментальном обмене малость получше Казина, вся образованность которого сводилась к бегло пролистанной статейке в газете «Аномалия».

Отойдя на безопасное расстояние, Злыбин чуток ослабил хватку. Впрочем, Казин понимал, что и теперь лишнего движения ему сделать не дадут.

— Ну куда ты влез, чудик? — Казин отметил, что тон ученого омоновца изменился в лучшую сторону, значит, по почкам тоже бить не будут.

— Я на переговоры, — просипел Казин севшим голосом.

— Без нас с тобой найдутся люди, поумнее… — мент окончательно освободил Казина и. теперь с интересом рассматривал его. Казинский кулак не причинил лейтенанту заметного вреда, и, судя по всему, омоновец мстить не собирался.

Плюха за плюху — дело мужское, житейское, и нечего сюда вмешивать инопланетян.

— Ты где живешь-то? — доброжелательно произнес Злыбин, словно малыша спрашивал, заплутавшего вдали от дома.

— Да вот, — Казин кивнул на стену своего дома.

— Давай по-шустрому, — скомандовал милиционер, — три минуты на сборы. Всех отсюда приказано вывезти, чтобы не совались к инопланетчикам, вроде как ты только что. Тут настоящие переговоры начинаются, комиссия из Москвы едет…

Казин и спорить не стал, ясно же, что никто его слушать не будет, выпрут в шею из родного дома — и все дела. Эх, начальнички, я для вас стараюсь, а вы…

Отпущенный лейтенантом Казин забежал в гаражик, схватил заранее приготовленный мешок с муровиной, куда уже стащил все, что могло пригодиться в жизни, и не через три минуты, а через тридцать секунд появился у задней калитки, ведущей на огороды.

— Молодец! — похвалил омоновец. — Шпарь к правлению, туда сейчас «пазик» подгонят, в Копорье поедете.

— Да я сам… — возразил механизатор. — Что мне в Копорье делать? А на Марьином вагончик стоит, там и перекантуюсь.

— Добро, — согласился лейтенант, — только смотри, без фокусов. — Затем он крикнул вполголоса:

— Ассадулин!

— Я! — выскочил из-за плетня чернявый солдатик.

— Проводишь его огородами за деревню. И смотри, чтобы он к инопланетчикам не завернул, а то он у нас шустрый, уже пытался переговоры вести заместо начальства…

— Пошли, шустрый, — Ассадулин по-конвойному дернул автоматом.