Карта страны фантазий - [7]
(А. Пушкин, Сказка о мертвой царевне и семи богатырях)
2а.
"Вспыхнувшая было надежда вновь померкла в душе Николая, когда он увидел близко лицо (Анны) с полуоткрытыми глазами, подернутыми мутной свинцовой дымкой…
Ридан медлил. Ему оставалось теперь сделать одно только маленькое движение: повернуть выключатель "ГЧ", настроенный на ту волну мозга, которая возбуждала деятельность сердца…
— Даю волну сердца, — сказал он глухо и нажал рычажок.
…Прошла минута. Медленно протянулась другая… И вдруг рычажок… еле заметно дрогнул! Сердце Анны начало биться! Первый короткий трудный вздох…"
(Ю. Долгушин, Генератор чудес)
Можно подобрать еще немало таких пар из сказки и научной фантастики — и на ковер-самолет, и на цветок папоротника, и на разрыв-траву… Но, пожалуй, вывод и так ясен.
Научная фантастика продолжает линию тех волшебных сказок, которые выражали мечту человека о власти над природой.
Суть мечты не изменилась: полеты на небо, на Луну и на Солнце, путешествие на дно морское, оживление умерших, омоложение, управление зноем и морозом, поиски подземных кладов и т. д. Цели остались те же, а вот средства осуществления стали иными. В современной фантастике чудеса творят люди, вооруженные наукой и техникой. В сказках те же чудеса творили сверхъестественные существа: боги, черти, джипы, привидения, ведьмы, волшебники, гномы, русалки — " или же наделенные разумом говорящие звери. Гораздо реже чудеса зависела от естественных сил, я бы назвал их "ложноестественными". Имеются в виду полёты на Луну с помощью бычьих мозгов, на колесницах, запряженных лебедями, или "разрыв-трава", "живая вода", "приворот" и прочее… И, наконец, в море сверхъестественных и ложноестественных попадались единичные сказки о чудо-мастерах вроде Дедала, слепившего крылья своими руками.
Эта последняя линия в фольклоре была самой захудалой. Но не надо корить наших предков за отсутствие прозорливости. Наука их была так слаба, техника развивалась так медленно, что ведьма на помеле казалась им куда правдоподобнее, чем мастер, делающий крылья. И фантастика людских деяний влачила жалкое существование до XIX века, то есть до тех времен, когда техника набрала силу и чудеса стали делаться за оградами заводов: паровые колесницы без коней, корабли без парусов, плывущие против ветра. Вот тогда и заговорила в полный голос фантастика научная, тесня сверхъестественное на задворки литературы.
О специфике производственной
Сказка сродни фантастике. Для кино важен этот вывод.
Помню, когда впервые я услышал о непреодолимой специфике кино, прежде всего я подумал о технике съемки. Дескать, в литературе можно описать что угодно, бумага все стерпит, но попробуй эти выдумки снять в кино.
Но в первой же книге по кинотехнике, на первой же странице я прочел: "Для кино нет невозможного". И далее следовали подробные описания комбинированной съемки, необходимой киносказке. Прочел, как это на экране пышут огнем Змеи Горынычи, каким образом царевна Ильмень в "Садко" идет по воде, как щука прыгает из реки в руку Иванушке, как Руслан сражается с отрубленной Головой.
Сказка давно уже завоевала почетное место в советском кино. У нас есть "Золушка", "Черевички", "Руслан и Людмила", "Золотой ключик", "Садко", "Илья Муромец", "Кащей Бессмертный", "По щучьему веленью" и много-много еще фильмов игровых, кукольных, рисованных и смешанных. Среди них сказки для детей, сказки детские, но с репликами и подтекстом для взрослых, такие, как "Золушка", и сказки только для взрослых, например "Каин XVIII". Последний фильм совсем близок к научной фантастике. Замените там взрывчатого комара крошечной кибернетической машинкой со сверхатомным зарядом, и что останется от сказки?
За семьдесят лет своего существования кинематограф выработал целый ряд приемов для изображения невозможного в жизни. Началось с Жоржа Мельеса, которого единодушно считают основателем кинофантастики. Однажды на уличной съемке у него произошла, выражаясь современным языком, накладка — заел аппарат. Пока он заработал, омнибус проехал, на его месте оказался катафалк. На ленте получилось многозначительное превращение веселых пассажиров в похоронную процессию. Так родился прием "стоп-камера", простейший и, пожалуй, самый впечатляющий из многочисленных приемов комбинированной съемки. Он позволяет демонстрировать внезапные превращения, появления и исчезновения, например появление феи в "Золушке", превращение отрепьев в бальный наряд. В фантастическом фильме "Человек, который мог творить чудеса" (по Уэллсу) в комнате появляется, а потом исчезает тигр, а продавщица вдруг превращается в одалиску, это тоже делается приемом "стоп". Остановили съемку, артистка меняет платье, становится на то же место…
Суть в том, что самое чудо, предмет мечты, в сказке и фантастике одинаковые, меняется только способ добычи чуда.
Садко ныряет в море-окиян по приглашению царя Морского, у Человека-амфибии жабры, очки и ласты. Но подводный мир одинаков и снимается одинаково. С помощью машинерии снят Змей в сказке "Илья Муромец" и гигантский птеродактиль в научно-фантастическом фильме "Планета бурь". Мультипликация (так называется покадровая съемка рисунков, кукол или вещей) позволяет снимать куклу крысы Шушеры в "Золотом ключике", а также стулья, карандаши, столы, которые якобы перемещают научно-фантастические невидимки ("Человек-невидимка", "Человек из первого века"). Замедленной съемкой в сказке изображают стремительного скорохода, например слугу Мюнхгаузена, бегущего за вином из Турции в Китай. Та же замедленная съемка может показать научно-фантастических героев, живущих в ином темпе времени; для них наши секунды стали часами ("Новейший ускоритель" Г. Уэллса, "Шаги в неизвестное" С. Гансовского).
