Карта русского неба - [5]

- И это тоже. Слу-у-ушай! Иди ко мне в подданные. Мы с тобою неплохо заживем напару-то.

- Нет. - Уверенно ответил мальчик.

- Почему? - Царь прямо расстроился.

- Стремный ты какой-то. Считаешь, что кто-то кому-то должен поддаваться.

- Ты просто еще слишком молод и мало знаешь жизнь. В жизни всегда есть выше- и нижестоящие. Ну, табель о рангах, я начальник - ты ду... то есть, царь выше всех по статусу. Ты вообще играл когда-нибудь в "царя горы"?

- Мы больше в войну играли.

- Ага! Вот я тебя и поймал, приятель. Как на войне без командиров и верховных главнокомандующих?

- А у нас не было. И статусу тоже что-то не водилось. Каждый сам себе воин.

- Это потому что у вас все понарошку было.

- А у тебя?

- То есть...

- Ты в Царя играешь тоже ведь понарошку. Вот я бы стал твоим другом, если б мы менялись. День Царь ты, день - я.

- Так невозможно. Потому что Царь - ставленник Божий. И все по-сурьезному, без игр. Вот.

- Ты видел Бога?!

- Ну, не так, чтобы очень... хотя, нет: просто, я богоизбранный.

- По, моему, ты дурак.

- Это что за оскорбления?! - Царь замахнулся корягой. Но тут же остыл, почесал оной свой лысый череп, с которого соскользнула хитро обрезанная консервная банка - и бухнулась наземь. Пока мужчина ползал, пытаясь ухватить скользкий причиндал, мальчик заявил:

- Устами ребенка глаголет истина, если что. Разве умный может представить, что есть избранные Богом, а есть неизбранные?..

- Понятно. - Царь приладил таки пойманную банку на лысину, гордо поднял подбородок. - Ты историю в школе не учил. Так было всегда в истории человечества. Начиная с египетских фараонов. И кстати: ты знаешь секрет колокольный, а я знаю секрет царствования. Каждого Бог избрал на свое.

- Между прочим, я и тебя могу научить лить колокола.

- А я могу назначить тебя своим преемником.

- Богоизбранным?

- Конечно. Все монархи богоизбранные.

- Вот здесь и я тебя и поймал. Если тебя Бог избрал на царство, из этого не следует, что Он изберет и меня. А все эти назначения - вопиющая глупость.

- Тот, кого избрал Всевышний, может говорить от его имени.

- Как пророк?

- Нет. Как самодержец.

- Само - чего?

- Державу - чего. Вот этот шар, - Царь вытянул вперед руку со ржавой железякой, - есть символ того, что мне дадены бразды. О.

- Ну и держи себе. Мне чего-то не хочется.

- А если я тебя назначу министром колоколоьного дела? Между прочим, это должность.

- А разве нельзя просто так отливать колокола? Ну, без этой... табельоранге?

- Никак. Должен быть главный колокольчик... кокольник... или как его еще там, лешего.

- Колокололитейщик. Нет, в нашем деле все равны.

- Слу-у-ушай... а давай ты будешь моим… шутом!

- Чем?

- Это очень важная должность. Шут - единственный человек при дворе, имеющий право назвать царя дураком. Ты, кстати, уже назвал.

- Я сказал, что думаю. Разве излагать мысли - должность?

- Как ты еще неопытен. Всяк, кто не скрывает своих подлинных мыслей, жестоко страдает. Их даже порою казнят.

- За мысли?

- Нет, конечно. За слова и дела. Ты можешь думать что душе угодно, а вот говорить надо то, что от тебя хотят услышать, а делать подобающее.

- Разве я хотел услышать, что мне надо у тебя занять должность?

- Это потому что ты еще не осознал: какую-то позицию в иерархии все равно занимать придется. Не сейчас - так когда вырастешь.

- Ну, хорошо... если в этом вашем взрослом мире убивают за мысли, случается такое, что убивают за то, что ты - царь?

- Мир сложен, мальчик. В нем могут убить даже ни зА что ни прО что. Правда царей-то как раз убивают за то, что они на вершине социальной пирамиды.

- Знаешь что... не нравится мне у тебя. Одна сплошная иерархия. Да еще и какая-то сусальная пирамида. Продолжай тут царить со своим этим статусом...

  

Мальчик сначала был рад, встретив живую человеческую душу, но быстро разочаровался. Человек оказался слишком морочливым. Пусть сначала собой научится управлять - а после лезет в бригадиры. Мальчик знает, что и в колокололитейном деле тоже есть руководители процесса, а Царю он солгал, что все равны. Маленький урок мальчик извлек: взрослым и впрямь надо говорить не всю правду. А колокололитейного бригадира, если уж по совести, избирает вовсе не Бог, а бригада – как самого опытного и способного заводить.

Пройдя еще одну мертвую деревню, мальчик уткнулся в весь, которую населял творческий человек. Писатель. Вообще-то раньше, в лучшие времена, писатель был скотником, то есть, убирал за стадом продукты жизнедеятельности. Теперь же, когда в деревне не стало ни скота, ни скотов, работник животноводства принялся сочинять. На самом деле это гораздо безвреднее, нежели, например, разбойничать, но это смотря с какого ракурса узреть.

Сейчас у писателя в работе эпическая сага о судьбе края, некогда процветающего, а теперь погрязшего в мерзости запустения. Посредством художественного слова писатель тщится докопаться до истинных причин упадка культуры и цивилизации вообще. Моровая язва - лишь краткий эпизод падения человечества, но и через него можно прийти к глобальным выводам о зыбкости бытия. На сей счет бывший скотовод имеет некоторые посильные соображения. Например, что во всем виноваты жиды и жидовствующие, в свое время погубившие самого Сына Божия, а теперь желающие свести на нет всех остальных. Многие из нас зачастую ищут во всех событиях заговор, а переубедить таких гораздо сложнее, нежели нейтрализовать. В общем, писатель имеет убеждения. С одной стороны, это не так и плохо. С другой – от убежденности до упоротости порою меньше вершка.