Карта русского неба - [15]

Короче, переговоры не заладились. Действительно: все предстоят пред господом, всякими клятвами клянутся, а безгрешных пока что не водилось.

Так москали от левого берега и отчалили. Правда, все же солоно хлебавши и хмельны. Немного побранили Олега Одисова: именно по его идее был дан смертный зарок. Если б не он - с Еленой не было бы мороки. Впрочем, сослагательного наклонения не терпит даже глубинка.   

 

Когда правит месть

 

"Месть" слово однокоренное с "местом". Когда москали проглотили обиду и похмелились, стали на малом кругу, среди авторитетов, думу гадать: как дальше быть? Поклялась-то за посягательство за прекрасную Елену смертным убийством отомстить разве что молодежь. Старшее же поколение снисходительно приняло данность, подумав, что все само собой рассосется, ибо молодые колбасятся - только тешатся. Но всегда почему-то получается плохо, что не мешает с завидным упорством наступать на разные грабли.

Между тем, тайком, собралась некоторая ватага аргоновских парней сходить на дело: похитить капризную дуру и в свое место воротить. Заодно по возможности и проучить раздолбая, сбившего красавицу с панталыку. Главарем ватаги вызвался быть Рома Панькин. Он тоже был сильно неравнодушен в этой своенравной красавице, а посему все такое.

Давайте уж по-простому: в своеобразном таежном тандеме рулит феодальное право. А что это такое? Это право сильного, который считает нужным хватать ртом и жопой все что понравится. Пока существует баланс сил - есть покой и относительное благоденствие.  Едва некто начинает считать, что он какой-то особенный, начинается всякая хярня. К слову, фашизм - ярчайшее проявление феодального права, ибо у всякой фашиствующей общности есть национальный лидер, самый что ни на есть диктатор, который суть есть персонализация идеи превосходства силы над немощью. О, как я витиевато завернул. 

По большому счету, и Елена, и Петро взяли свое, исходя из феодальных традиций. "Хочу!" - вот ключевое слово. Отсюда старинный обычай похищения невес... вдруг меня осенило: невеста - "невесть откуда взявшаяся". Или у меня с этимологией не все в порядке? Чесать надо меньше! М-м-мда... пушкинская Татьяна, которая другому отдана и будет век ему верна, или Маша Троекурова все того же Александра Сергеича - лишь литературные фантазии. А может я шибко скептичен. В конце концов, илионовцы и аргоновцы, умыкая аборигенских баб, тоже руководствовались феодальным правом. Думаете, аборигены не в обиде?

Теми же принципами тупой силы руководствовался и Роман. Его затея довольно осмысленна: отбить бабу у хохлов - и всего-то делов. Как говорится, восстановить справедливость кавалеристским наскоком. Ну, ежели Елена учинила страм, чего бы счастья не попытать? А ведь попытка может стать и пыткою.

Экспедиция провалилась, острамились наши ребята. Ватагу москалей встретила хохляцкая засада. Ребятне надавали ну, этих... как их... люлей - и отправили с миром. Все было сделано по-доброму, но убедительно. Москали предстали в том свете, что являются они шпаной, которую всерьез брать не стоит. Как говорится, дров наломали, попали впросак.

Рома не отступился. Он вообще действовал по собственному наущению, навешав соратникам лапши, что де все по негласному приказу атамана и при поддержке "самого" Игоря. Хорошо... не слишком уважают Панькина - должны уважать его друга. Нарядившись в одежду Ахилы (такого Игорево прозвище), загримировавшись под него, да к тому же прихватив Игорево славное и легендарное  английское ружье, не дающее промахов, Рома в следующую же ночь вновь повел ватагу на граб... то есть, в Илионово.

Панькин рассчитывал на то, что Ахилу уважают и хохлы, а, значит, боятся. Это вообще называется "брать на понт". Но кроме видимости надо еще ведь иметь и подоснову, тем паче на лжи хорошие дела не строятся. Короче, Панькинской шайке наваляли вновь. Ладно бы - проглотил Ромка унижение - и домой. С позором, но хотя б живой. Рома наперевес с английским ружьем полез совсем уж на рожон. Ну, тут ему досталось уже без скидок. Пушку отобрали, отмутузили уже не кулаками, но дубинами. Конфисковали все лодки кроме одной, горе-вояк посадили на плавсредство - и отправили с богом, правда, теперь добавив: "Шо-то вы, москалики, зарвались".

Рома возьми - да помри. Видно, трясонули его здорово, да мозги-то и отбили. Получается, мозги у безмозглого парубка таки были.

Увидя на аргоновском берегу безжизненное тело друга, Ахила проникся особым чувством. Понятно, надо мстить. Не все аргоновцы разделили данную идею. Особо противился Олег Одинов, утверждая: в огне броду не найти. Вот, падла: его ж была мысль дать тогда еще, до злополучной свадьбы смертный зарок!

Малый круг аргоновцев меж тем заключил: хохлы нарушили благословенный веками порядок, оскорбили москалей по полной программе, а без равновесия все рано или поздно провалится в тартарары. Как там на юридическом языке... ах, да: нанесен значительный моральный ущерб, к тому же смоченный кровею. Хохлы должны ответить па-лю-бэ.

Илионовцы не будь дураки поняли: хорошего ждать не приходится. Они стали готовить оборону своего села. Благо, когда Илионово было казачьей станицею, окруженной враждебными племенами, все организовано было по правилам фортификации. То есть, валы, рвы, естественные преграды, дозоры и прочее. Само собою, оборону возглавил воевода Мыкита Гунько. К слову, его прозвище для своих - Гунн. Мыките и достался редкий трофей: английское ружье. В основном народ по берегам пользует советское огнестрельное оружие или на крайний случай дореволюционное российское. А они явно проигрывают английскому - как точностью, так и кучностью. Так что, пушка, про которую песни да тосты слагают, зря была умыкнута покойным Ромой у лучшего друга.