Карта памяти - [22]

— Ем же я раз в день, и ничего страшного, — продолжила она.

А я ее остановил и попросил в следующий раз заплатить за еду, ведь родители дают мне деньги на карманные расходы. На что она опять рассмеялась с моих слов. Вот так мы с ней и общались.

— Иногда мне кажется, что кроме нашего городка в этом мире и нет ничего больше. Представляешь, эти четыре квартала, эти дорожки, эти дома одинаковые, эти пресные люди, с которыми приходится здороваться каждый день, а они все равно тебя ни во что не ставят. Странно все это и бессмысленно. Вот для чего ты в школу ходишь? За знаниями? А что тебе дадут уроки естествознания, если того же орла, о котором тебя заставляют читать главу учебника, ты только в этом учебнике и увидишь. Или про эти бактерии. Изучай их ножки, клеточки, отростки, как будто тебе это в жизни пригодится.

Она достала из кармана смятую пачку «Marlboro», вытащила сигарету и закурила. Курящая девчонка, видели бы вы это.

— Будешь? — предложила она.

— Нет.

— Да ладно, — усмехнулась Алиса, и ткнула мне сигарету в рот. А потом поднесла огонек зажигалки ко мне, — тяни в себя. И чего ты боишься — ты же слушаешь маму, послушай и меня разок, ничего страшного не случится.

И я затянулся. Такое странное ощущение: как будто моя голова наполнилась туманом. Резко все закружилось, Алиса поплыла у меня перед глазами, и я начал жутко кашлять. Но я послушно докурил сигарету, и выбросил ее подальше.

— Свобода — это протест, — сказала она мне, — правда, что потом делать с этой свободой, совершенно непонятно.

Доев украденное мясо, Алиса цокнула языком, и мы направились в школу. Вот что-что, а она никогда не пропускала занятий, правда ей жутко там не нравилось, и каждый раз после занятий, она мне рассказывала, интересные вещи. То она заметила засос на шее нашей учительницы по рисованию, умело замаскированный тональным кремом. То попыталась доказать учителю по религиоведению, что Ева была не первой женщиной созданной Богом, но тот поднял ее на смех. В общем, дни с Алисой были достаточно интересными. Правда, во всех этих историях, я улавливал какую-то грусть.

Мы лежали на ромашковом поле и смотрели в бездонное голубое небо. Алиса жевала травинку, и завороженно наблюдала, как самолет где-то там, в высоте облачного пространства оставлял инверсионный след. А я смотрел, как мне по руке ползет божья коровка.

— Сегодня я подралась с девчонкой из своего класса, — сказала мне Алиса мечтательно глядя в небо, — на уроке рисования, нас попросили изобразить свои самые светлые мысли, и я нарисовала Дьявола, который выпускает кишки принцессе с белыми волосами. Училка начала критиковать меня, а эта зазнайка-отличница поддержала ее в этом. Вот и пришлось бросить в нее своими красками и оттаскать ее за волосы. В общем, меня выставили из кабинета, и я имела неприятный разговор с директором. Знаешь, он так странно смотрел на меня, как будто я какая-то продажная девка.

— Черт, Алиса, твои дни могут быть хоть немного спокойней и без этих каждодневных драк и потасовок?

— Ах, ведь это так скучно, жить по правилам.

А после мы вышли на дорогу, спрятались за засохшей корягой, ожидая, когда приедет толстый водитель на своем грузовике и начнет закидывать сено. Через десять минут мы уже лежали на погруженной скошенной траве, и тряслись по дороге за город. Тогда мы и не знали, куда мы заедем, но то, что мы удалялись от нашего провинциального городка, привносило в наши детские сердца безудержное удовольствие. Алиса взяла меня за руку, и мы как два аристократа лежали на кровати из душистой травы и под звуки работающего двигателя, покидали наш скучный мир. Мы ехали около часа, пересекли несколько перекрестков, сменили несколько дорог, и оказались в почти таком же тихом городе. На заправке я купил по гамбургеру и кока-коле, и наотрез отказался от идеи что-то спереть. Мы сидели и топтали всухомятку, наблюдая за чем-то новым в этом городе.

— Знаешь, здесь все так же скучно, как и в нашей дыре, — сделала удрученно заключение Алиса, — надо бы возвращаться домой.

Но оказавшись за сотню километров от нашего города, потратив все деньги, добраться домой стало проблематичной задачей.

Мне пришлось позвонить родителям, и сказать где я. Отец с матерью приехали через полтора часа, и я получил первым делом смачную оплеуху и взгляд презрения. Мать понюхала меня и спросила:

— Ты что, курил?

— Ма, нет конечно, — начал было открещиваться я.

Но она лишь вздохнула и покачала головой.

— Кстати, это Алиса, — сказал я.

Но мать только указала нам на заднее сиденье, и мы поехали домой. После меня ждал домашний арест на месяц.

Первое время Алиса не навещала меня, возможно, ей тоже досталось. Находясь на попечении у социальных служб и проживая с маразматичной теткой, которая ее воспитывала, не стоит ожидать сладкого приема по возвращении домой. Но тогда я и в самом деле грустил, когда не видел ее. Я слушал музыку на компакт-дисках, что приносила когда-то Алиса, и вспоминал о ней. Углубился в чтение и активно занялся уроками. В школе я видел, конечно же ее, но она делала вид, что не замечает меня. И лишь однажды, после занятий по физкультуре, когда все мальчишки уже покинули раздевалку — а я еще немного задержался, складывая свои вещи — в пропахшую потом комнату прокралась Алиса, огляделась по сторонам, обняла меня и поцеловала. Я ощутил тепло ее губ вперемешку с запахом сигарет, который исходил от нее.