Карнавал страха - [23]

– А как насчет Орукса? – вдруг спросил Гермос с неожиданным блеском в глазах.

– Орукс? – переспросил лорд Одью.

– Это оракул, – шепотом пояснил Моркасл. – А это идея.

– Артист-предсказатель? – презрительно заметил советник. – Мы просто потеряем время. Это смешно.

– Его талант такой же настоящий, как и наши, – вежливо ответила Мария. Она отступила от сцены, к которой прислонилась, и, скрестив руки на груди, направилась на аллею. – Да, пойдемте к Оруксу.

– Вы идите, – возразил недовольно лорд Одью. – А я буду искать его дальше.

Мария, Моркасл и Гермос уже шагали прочь. Некоторые горожане узнали освобожденную троицу, и те, кто плевал в них или кидал гнилые яблоки, слегка испугались. Моркасл был доволен их стыдом и с любопытством рассматривал толпу, оставив Гермосу вести их к будке оракула. Когда они приблизились, голубая занавеска у входа в будку трепетала на ветру. По краям домика лежали ароматные цветы, травы и странные магические талисманы. У входа стояла зазывала, которая сильно отличалась от всех уродов Карнавала.

– Добро пожаловать в палатку Чудесного Оракула! – провозгласила женщина под вуалью и поклонилась Марии, Моркаслу и Гермосу.

Она была завернута в покрывала разного цвета, и из-за этого ноги и руки казались синими, желтыми и зелеными. В каждом ухе у зазывалы висело по четыре кольца, пара колец была продета и через левую ноздрю.

– Там вы узнаете секрет своей жизни, все о любви и мечтах. Входите: всего лишь серебряный лорин, и тайны – ваши.

Мария приблизилась к женщине и взялась за бархатную веревку, которая загораживала вход в палатку.

– У нас нет лорина. Дай нам встретиться с оракулом ради нашего артистического братства.

Не обращая на нее внимания, женщина продолжала кричать толпе:

– Подходите! Подходите! Припадите к ногам великого оракула!

– Произошло убийство. А точнее, три убийства, – проговорила Мария спокойно.

Гермос стоял сразу за спиной Марией. Несколько раз моргнув ярко накрашенными глазами, женщина сняла веревочную петлю со столбика, на котором та крепилась, и впустила их.

– Входите! Великий оракул ответит на все вопросы и разрешит все сомнения.

Моркасл церемонно поклонился и вошел первым. Он взял Марию за руку, чтобы показывать ей дорогу, и кивнул Гермосу следовать за ними. Дверь палатки состояла из нескольких полупрозрачных покровов, Моркасл решительно откинул тонкий шелк и вошел, поддерживая Марию. Гермос согнулся чуть не вдвое, пробираясь в дверь, как собака в конуру.

Внутри полутьму палатки освещали медные лампы, подвешенные в потолку. Трое артистов, привыкнув к необычному освещению, обнаружили, что стоят в узком коридоре, перпендикулярно к входу. Зал был разделен тонкими ткаными стенами, и воздух здесь благоухал ароматами неведомых курений.

Из темного конца коридора навстречу им вышла другая женщина – молодая темноволосая красавица с золотыми глазами, которые ясно сияли сквозь вуаль. Приблизившись, она опустила руку в корзинку, которую держала, вынула пригоршню розовых лепестков и бросила им под ноги со словами:

– Добро пожаловать! Судьба ждет вас.

Кланяясь, она стала медленно удаляться, усыпая дорогу розовыми лепестками. Моркасл пошел за девушкой, и вскоре все трое оказались в небольшой комнате. Стены здесь были украшены непонятными орнаментами, медными светильниками, а с потолка свисал тяжелый бархатный занавес, разделявший комнату на несколько помещений. В одном из них на мягких подушках сидели вокруг низкого столика женщины под вуалями. Тихо переговариваясь друг с другом, они пробовали необычные кушанья и сладости. Артисты удивленно замерли, но женщина уже вела их дальше.

– Даже те, кто принадлежит к артистическому братству, – произнесла она торжественно, особенно выделяя выражение Марии, – могут не знать, что настоящее имя оракула Олаал Аб'Хадиша, и того, что он происходит из королевской семьи властителей пустыни. Те, кто прислуживают ему – его жены. – Она кивнула назад на столик. – Я – Сатина. Я перевожу то, что говорит оракул.

Она отдернула занавес, и Моркасл последовал за ней в богато обставленную комнату. Пол здесь покрывал черно-красный ковер, на котором лежали бесчисленные подушки. В конце комнаты сидел оракул.

Сидел он в необычном высоком кресле, подлокотники которого заканчивались коробочками, в которые были заперты его руки, на ножках тоже были странные ящики, в которые были спрятаны его ноги от колен. Голова оракула покоилась в квадратном деревянном подголовном ящике, в узкое окошко которого можно было рассмотреть только его лицо. Человек был старым, темнокожим, с почти белыми бровями и длинными усами. Глаза, казалось, обращены внутрь себя, а из уголка рта стекала тонкая струйка слюны.

Сатина встала рядом с оракулом, дотронулась до его плеча, а фокуснику и его друзьям указала на подушки на полу.

– Пусть вас не пугает черное кресло, – сказала она. – Дар предвидения был дан ему за непростую цену – неисчислимые грехи, но не волнуйтесь: пока он в кресле – он не опасен.

Когда Мария, Гермос и Моркасл уселись, необычная женщина продолжала:

– Чего вы ищете, друзья? Прошлое, будущее, судьбу, фортуну?

– Мы ищем убийцу, – спокойно ответила Мария.