Карнавал короля Иеронима - [146]

При последних словах, оскорбительных для евреев, послышался голос из толпы:

— Остановитесь, месье Жанет! Полковник Бонгар приказывает вам замолчать!

Голос показался знакомым Герману, и он увидел, что говорил молодой человек, которого он знал под именем Вильке. Рядом с ним виднелась стройная фигура шефа жандармов Бонгара.

— Зачем вы упоминаете имя Наполеона и оскорбляете евреев, граждан Вестфалии! — продолжал молодой человек. — Успокойтесь, месье Жанет! Вас постигло несчастье: знаменитая канарейка отправилась к праотцам. Но кассельские евреи щедро вознаградят вас за то, что вы, по неосторожности одного из них, лишились вашего «профессора»… А пока мы закроем ваш балаган на сегодняшний день. Многоуважаемые сограждане, прошу вас, разойдитесь!

Толпа зрителей двинулась к выходу. Старик Бонгар в знак одобрения потрепал по плечу находчивого молодого человека.

Выйдя из балагана, Лина выразила свое сочувствие бедному владельцу птицы, но Гейстер уверил ее, что обещание Вильке будет выполнено, и Жанет не останется в убытке.

— Заметили ли вы, — добавил он, обращаясь к своим спутникам, — что этот молодой человек сначала заступился за евреев и назвал их гражданами Вестфалии, а затем бесцеремонно распоряжается их карманами и заявляет, что кассельские евреи должны нести ответственность за неосмотрительность одного из своих единоверцев…

Разговаривая таким образом, они незаметно выбрались из толпы и дошли до угла дома министерства юстиции. Здесь им встретился Симеон, который возвращался домой с парадного королевского обеда, он выглянул из окна кареты и подозвал к себе Гейстера.

— Вероятно, какое-нибудь поручение от короля, — заметил Герман, идя медленно под руку с Линой.

— Только бы не на сегодняшний день! — воскликнула она. — Погода такая прелестная, что мне будет очень жаль, если Людвиг сядет за дела, и расстроится наша прогулка в королевский парк… На следующей неделе мы собираемся в Гомберг, на нашу дачу. Ты, конечно, поедешь с нами, Герман.

— Не знаю, удастся ли, но во всяком случае я постараюсь побывать у вас…

В это время их нагнал Гейстер.

— Что с тобой, Людвиг? — спросила с удивлением молодая женщина. — У тебя такое сияющее лицо, можно подумать, что тебя назначили префектом?

— Нет, — ответил он со смехом, — но нам оказали другую честь. Гофмаршал Бушпорн хочет устроить костюмированный бал во дворце Belle-Vue по случаю возвращения их величеств; и Симеон объявил мне, что я также получу приглашение в числе высших чиновников министерства юстиции. Должно быть, король обратил на меня свое милостивое внимание после моего доклада в Ненндорфе, потому что иначе я не удостоился бы приглашения на придворное празднество.

— Ты, конечно, отказался от этой чести? — спросила Лина.

— Нет, потому что отказ мог повредить мне, хотя я вообще не люблю таких многочисленных сборищ! Пойми, Лина, что это своего рода выражение верноподданнических чувств, и таким приглашением нам оказывают особый почет, так что мне ничего не оставалось, как принять его… Ты должна придумать себе туалет, Линхен, ведь это костюмированный бал! Не забудь также, что времени терять нельзя, так как праздник будет на днях…

Вопрос о костюме настолько занял Лину, что первое неприятное впечатление прошло бесследно; она спросила: будет ли приглашен Герман на праздник гофмаршала?

— Разумеется, нет! — ответил Герман. — Ты забываешь, что я не имею никакого официального общественного положения или определенного занятия, и пока не состою на службе!

— Как жаль, что тебя не будет там, Герман! — воскликнула она. — Не могу же я весь вечер не отходить от Людвига, в свете это считается mauvais ton, а между тем не найдется, пожалуй, ни одной дамы, с которой мне было бы приятно провести время.

— Об этом не может быть и речи, — заметил с досадой Гейстер, — если ты, Лина, говоришь о светских приличиях, то должна соблюдать их. Женщина, которая не желает никого видеть, кроме друзей и близких знакомых, напоминает ребенка, когда он при ходьбе придерживается за столы и стулья. Но я могу успокоить тебя: разумеется, ты встретишь на балу многих дам, которым мы делали визиты после свадьбы, и прекрасно проведешь с ними время в продолжение двух-трех часов.

— Перестань ворчать, Людвиг, я уверен, что Лина удивит тебя своим тактом и умением держать себя! — пообещал Герман, вмешиваясь в разговор. — Вспомни, как ты был доволен ею, когда вы делали визиты, и сам рассказывал, что она вела себя, как светская дама.

— Постараюсь вести себя так и на этот раз! — добавила Лина. — Ты знаешь, Людвиг, что если ты этого желаешь, то я охотно поеду на бал. Но вот и наш дом, а после обеда мы отправимся в парк…

IX. Костюмированный бал

Приглашения на костюмированный бал были разосланы до приезда их величеств, но так как до назначенного вечера оставалось всего несколько дней, то приходилось спешить с приготовлением костюмов. В семейных домах заметно было особенное оживление; дамы осаждали лавки и модные магазины, приискивали портних и модисток.

Лина была озабочена не менее других и придумывала разные костюмы, хотя в то же время хотела одеться по возможности просто, чтобы не обратить на себя общего внимания. Гейстер сначала подсмеивался над ней, а затем объявил, что она должна выбрать себе нарядный и изящный костюм, который бы соответствовал его общественному положению.