Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике - [54]

К полудню в вертикальных лучах солнца маленький флот стал похож на игрушечные кораблики, расставленные на голубой ткани. Палубные доски «Шеера» нагрелись до такой степени, что на них нельзя было ступить босой ногой, а если бы первый помощник не стоял на мостике и не приглядывал оттуда за матросами, кое-кто из них обязательно попробовал бы поджарить яичницу на раскаленной броне башенных орудий. Да, к тому времени между экипажем «Шеера» и яйцами сложились такие отношения. Изобилие хуже, чем отсутствие, — на «Шеере» было слишком много яиц, и матросы начали смотреть на них как на игрушку.

К вечеру команда собралась на палубе, и к ней обратился капитан. Он подвел краткий итог событиям прошедшего года, похвалил матросов за то, как они себя вели, сказал, что гордится ими и в будущем ждет от них такого же усердия. Затем он прочел поздравления с Новым годом, пришедшие с родины, и специальное послание от Верховного командующего немецким флотом, адресованное матросам «Шеера» и другим кораблям, собравшимся в «Андалусии». После этого капитан сделал шаг назад, дал знак оркестру и встал, подняв руку в салюте. На мгновение воцарилась тишина, а потом прозвучала вечерняя зоря, знакомая и трогательная. Моряки молча стояли по стойке «смирно». Огромный пылающий шар солнца опустился за горизонт, и небо окрасилось раскаленным жаром алого и золотого цветов. Пламя сверкнуло на западном небосклоне, и некоторое время казалось, что корабль качается на волнах не синей воды, а расплавленного золота. По мере того как солнце опускалось все ниже, пока наконец не скрылось за горизонтом, перистые облака в вечернем небе озарялись желтыми и багряными отблесками, словно факелы, которые обычно сопровождали торжественную церемонию.

— Снять головные уборы к молитве, — раздался приказ.

Моряки обнажили головы и склонили их в молитве. Они молились за свою страну и любимых, оставшихся дома, о благополучном возвращении и победе. Затем прозвучал гимн «Wir treten zum beten vor Gott den Gerechten».

После торжественного молчания капитаны обменялись поздравлениями с Новым годом от имени своих экипажей, а экипажи ознаменовали наступление праздника троекратным «ура!». Приветственные крики стихли, моряки разошлись, и, когда они спустились вниз и на палубах смолкли шорохи, ничто не нарушало тишины, кроме мерных шагов вахтенного.

В полночь пробили восемь склянок для старого года и восемь склянок для нового. Затем капитан «Шеера» обошел палубу за палубой, поздравляя команду с Новым годом и получая поздравления. И ради такого случая он разрешил немного отойти от обычной воздержанности в напитках, чтобы встретить Новый год и попрощаться со старым.

Ранним утром следующего дня с «Шеера» на «Тор» отправили шлюпки, которые остановились у борта корабля. В них находился оркестр тяжелого крейсера, который в качестве новогоднего сюрприза сыграл для офицеров и матросов «Тора» особую утреннюю мелодию.

Кранке получил сообщение из военно-морского оперативного командования относительно танкера «Сторстад», который был отправлен вспомогательным крейсером «Пингвин» HK-33 из южного района Индийского океана к секретному месту встречи «Андалусия» 5 декабря: «Ждите захваченный танкер „Сторстад“ в „Андалусии“ в начале января. Вероятная дата прибытия 2 или 3 января. „Сторстад“ должен доставить нефть для „Нордмарка“ и привезти назад копии военных судовых журналов. Пусть офицеры и матросы воспользуются этой возможностью, чтобы отправить письма на родину. Из последних радиограмм следует, что „Пингвин“ находится в Атлантике. „Софи Сезар“[9] подготовиться к совместным действиям с „Пингвином“ против норвежского китобойного флота.»

Но Кранке, как и командование, не знал, что у хитрого волка-одиночки Эрнста-Феликса Крюдера, командира вспомогательного крейсера «Пингвин» HK-33, были свои соображения относительно того, как поймать норвежскую китобойную флотилию, и он уже разработал план, в соответствии с которым он со своим экипажем должен был заманить норвежцев в ловушку без единого выстрела, только за счет элемента неожиданности. Дело в том, что его радисты перехватили разговор, имевший место по беспроводному телефону между основным кораблем флотилии «Оле Веггер» и несколькими судами, рассеянными по прилегающим районам Антарктики. Более того, Крюдер решил провернуть операцию самостоятельно, не прибегая к помощи большого брата «Адмирала Шеера».

«Сторстад» запаздывал. Он не появился и 4 января, и Кранке начал гадать, не попался ли он британцам. «Шеер» отправился на север от 15-й широты, рассчитывая встретить его, и рано утром на следующий день впередсмотрящий «Шеера» заметил силуэт танкера. Оказалось, что это «Сторстад».

На борт «Шеера» поднялся стройный молодой офицер и обратился к Кранке:

— Разрешите доложить о прибытии трофейного танкера «Сторстад».

— Приятно слышать, дорогой мой Ханефельд, — сказал Кранке. — Рад видеть вас у нас на «Шеере». Как вы добрались? Без приключений?

— В общем, да, господин капитан. Разве что «ревущие сороковые» нас малость потрепали. Потому мы и задержались. Докладывать особенно нечего. Пленные здоровы и в относительно хорошем настроении.