Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике - [45]

Кранке приказал начальнику связи и Будде, начальнику службы радиоперехвата, явиться на мостик. Получив распоряжение тщательно изучить все полученные радиограммы, они ушли, в надежде найти какие-нибудь несоответствия, которые могли бы дать ключ к разгадке этой тайны. Служба радиоперехвата сообщила, что не обнаружила ничего необычного. Ничто не говорило о том, что поблизости находились вражеские военно-морские силы или что в воздухе были самолеты. Эксперты корпели в рубке над радиограммами, пытаясь выискать в них хоть что-нибудь. Один решил, что абракадабра означает: «Двигатель неисправен». «Нужен ремонт», — сказал другой.

— Да бросьте! — сказал начальник связи с добродушной грубостью. — Хоть выверните их наизнанку и шиворот-навыворот, делайте что угодно, вам все равно не придумать ничего лучшего. Дело в том, что у нас нет никакой возможности узнать, что у него происходит.

— Произошло, — поправил какой-то пессимист.

Все поняли, что он хотел сказать, и смолкли. Пича все любили.

Капитану доложили об отрицательных результатах. Все указывало на то, что в этих сообщениях какая-то ошибка. Поэтому Кранке решил развернуться и идти к тому месту, где самолет предположительно сел на воду, с таким расчетом, чтобы прибыть туда после наступления сумерек. Если там действительно окажутся силы неприятеля, то «Шеер» постарается уйти под прикрытием темноты. Если оба летчика еще живы, нужно попытаться их спасти. «Шеер» изменил курс, направившись к заданной точке.

На мостике раздался незнакомый голос. Это был механик Пича, и вид у него был весьма обеспокоенный. Он не имел права здесь находиться, но никто не сделал ему выговор. Офицер даже дал ему английскую сигарету.

— Тут вы ничего не можете поделать. Да никто не может. Остается только ждать. Спускайтесь обратно.

Человек стоял с обиженным видом, ему не хотелось уходить.

— Хорошо. Тогда идите на фор-марс, ищите Пича вместе с впередсмотрящим, — сказал капитан.

— Спасибо, господин капитан. Я так и сделаю. — Механик поспешил выполнять распоряжение капитана.

В радиорубке находился удвоенный личный состав. Наконец в 16 часов послышался слабый сигнал. Глаза ожидавших заблестели, карандаши застрочили в блокнотах: «SOS. QTH» — это было указание сектора. «RU-КК» — это значило, что с Пичем все в порядке. Никто больше не мог отправить эти сигналы. На мостике известие получили по пневматической почте. Скоро указанные координаты нанесли на карту.

— Каким образом он там очутился? — спросил капитан. — Ерунда какая-то. Его обнаружил радиолокатор?

— Это было невозможно, господин капитан. Сигнал слишком слабый.

— Жаль. Ну да ладно, меняйте курс в соответствии с полученными координатами. Удвойте бдительность, ждите новых сигналов. Сразу же попробуйте установить его положение с помощью радиолокатора. На самом деле он может находиться севернее.

Прошел еще час, и затем снова поступил сигнал SOS. На этот раз он был заметно отчетливее, и «Шееру» удалось его запеленговать и установить место, где предположительно снизился «арадо». «Шеер» тут же скорректировал курс. Не только офицерами на мостике, но и экипажем владело нервное напряжение, поскольку все знали, как велики ставки, и все, кто не стоял на вахте, вышли на палубу, вглядываясь вперед и надеясь заметить «арадо». В 18 часов был получен еще один сигнал бедствия. Пеленг показал, что точка отправления сигнала лежит прямо по курсу. Уже сгущались сумерки, и затем резко, как это бывает в тропиках, наступила темнота.

Но как только стемнело, далеко впереди «Шеера» наблюдатели увидели взмывшую в небо ракету. С помощью дальномера на фор-марсе был получен азимут ракеты и определено расстояние — 39 километров. Весь корабль вздохнул с облегчением, и авиамеханик на фор-марсе чуть не подскочил от радости. «Шеер» шел полным ходом. Ждать уже оставалось недолго.

Как только «Шеер» приблизился к месту, он дал опознавательный сигнал сигнальной лампой, и примерно в 1800 метрах впереди тут же загорелись аэронавигационные огни «арадо». Самолет пока еще держался на поверхности и, видимо, сохранил плавучесть, потому что огни прыгали вверх-вниз. Так как воспользоваться корабельным прожектором было нельзя (вопрос о вражеских военных кораблях оставался открытым), то торпедист привязал фонарь к крюку палубного крана. Все прошло нормально, и очень скоро лейтенант Пич встал перед капитаном.

— Чертовски рад вас видеть, Пич, — сказал Кранке. — Итак, где ваша армада из тридцати кораблей противника?

Пич недоуменно посмотрел на него.

— Я ничего не сообщал о кораблях, — ответил он. — Я не мог найти обратную дорогу, и мне пришлось сесть на воду, потому что кончилось горючее. Вот, собственно, и все.

— Что-то в этом роде я и подумал, — с облегчением сказал Кранке. — Ну, вы, наверно, умираете с голоду. Идите, вам что-нибудь приготовят. Потом разберемся, в чем там дело.

— Благодарю, господин капитан. У нас действительно подвело желудки. Аварийный паек мы не трогали, мы ведь не знали, где «Шеер» и на сколько придется растянуть паек.

Радисты не дали Пичу даже времени как следует подкрепиться, явившись в столовую за объяснением его загадочных сообщений, но узнали лишь то, что он ни о чем не знает. Он передал сигнал бедствия согласно установленной таблице, применяемой в воздушной разведке, и только когда таблицу рассмотрели поподробнее, нашлась разгадка тайны, и начальник связи поспешил на мостик дать объяснение капитану.