Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике - [32]

Стояла тьма, но не кромешная, и глаз мог различить серо-голубой нос «Шеера», ясно очерченный на фоне серебристо-зеленой воды, разбегающейся от него в обе стороны фосфоресцирующими прочерками, такими же неестественными, как лампы дневного света.

На вахте на верхнем фор-марсе стоял лейтенант Петерсен. Он пользовался репутацией острослова.

— А что, если мы гоняемся вовсе не за безобидным грузовым судном? — спрашивал он. — Или пусть даже грузовым, но вдруг там прямо за ним идет линейный крейсер «Худ», полностью скрытый от нашего радиолокатора? И вот, скажем, у них тоже есть радиолокатор и в эту самую минуту их пушки автоматически наводятся на нас. Вот здорово, правда? Того и гляди, получим световой сигнал: «Вас раскрыли, не пытайтесь скрыться. Сохраняйте спокойствие и следуйте за нами». Согласитесь, вот это был бы сюрприз.

— Согласен, — отозвался лейтенант фон Дрески. — Но было бы еще забавнее, если бы какой-нибудь наш вспомогательный крейсер наткнулся на нас с другой стороны и принял за британский крейсер. Вот это был бы сюрприз для него, верно?

— Но капитану Кранке наверняка известно, есть ли поблизости другие корабли, — серьезным тоном возразил им кто-то, обделенный чувством юмора.

— Может, и известно, — согласился Петерсен, не смущенный тем, что его шутку не поняли, — но спорим, он не знает, где «Худ». В море, знаете ли, иногда случаются очень странные вещи, и не обо всех написано в книжках. Вот почему моряк всегда готов к худшему, даже когда надеется на лучшее.

Но тут разговор прервался. Тьму прорезал луч прожектора и уперся в чужой корабль, и в ярком, каком-то потустороннем зеленоватом свете стало видно, что это грузовое судно на расстоянии не более 2700 метров или около того. Его палубные надстройки и мачты блестели под лучом прожектора, а море внизу оставалось чернильно-черным и небо темно-синим. Корабль, плывущий вперед в ослепительном луче между морем и небом, как будто явился из легенды о «Летучем голландце».

— На корме орудие, — сообщил на мостик впередсмотрящий.

На мостике заметили его почти в то же время. Выходит, что незнакомец не держит нейтралитет. С «Шеера» грянул выстрел — это была одна из пушек среднего калибра, — и снаряд упал в воду за носом корабля, взметнув в воздух пенящийся столб воды.

Как только загорелся луч прожектора, британское судно стало поворачивать. На «Шеере» сразу же распознали его маневр, так как расстояние между мачтами заметно уменьшилось. Кроме того, изменилось направление носовой волны. С мостика «Шеера» яростно мигала сигнальная лампа: «Остановитесь и не выходите в радиоэфир, иначе будем стрелять».

Пока от службы радиоперехвата не поступало донесений о том, что британцы воспользовались радиопередатчиком. У аппаратов в наушниках сидели обычные радисты, а рядом с ними — опытные специалисты службы перехвата, бывшие радисты торгового флота, они отслеживали активность на волнах любого диапазона, готовые тут же доложить на мостик, как только британский радист притронется к ключу, и включить аппарат глушения, чтобы сделать передаваемые британцами радиограммы неразборчивыми.

Те, кто находился на палубе, мостике или фор-марсе и наблюдал за тем, что происходит, вдруг увидели, что на грузовом судне группа людей вдруг побежала на корму. По всей вероятности, это был орудийный расчет. Потом на «Шеере» заметили, что дуло пушки поднимается и поворачивается, а матросы подносят снаряды.

— Включить второй прожектор, — тихо приказал Кранке, спокойно держа руки в карманах белого тропического кителя.

Еще одни мощный луч света упал на британский корабль, осветив корму и выхватив копошащихся артиллеристов. Быть может, они решили, что встретились с немецким вспомогательным крейсером и что они в состоянии противостоять ему. Их капитану, как видно, и в страшном сне не могло присниться, что он отдал приказ вступить в бой с кораблем, способным разнести его судно в щепки одним бортовым залпом. Хотя, конечно, была опасность случайного попадания, Кранке не видел оснований лишать британского коллегу его иллюзий, и потому, вынужденный открыть огонь из-за нежелания последнего подчиниться, он приказал произвести выстрел только из одного орудия среднего калибра.

Во тьме четко раздались приказы командира артиллерийской части, после чего прогрохотала пушка.

Почти в тот же миг с кормы британского корабля раздался ответный грохот, предшествуемый яркой вспышкой желтого пламени, а потом над «Шеером» просвистел снаряд.

— Господи боже, они отвечают! — воскликнул метеоролог Дефант.

Он вышел на палубу, но теперь решил, что было бы намного лучше, если бы все занимались своим делом. Спускаясь в ближайший люк, он столкнулся с идущим на палубу офицером, который ничего не знал о том, что происходило на борту британского судна.

— В чем дело? — спросил он, пробираясь мимо Дефанта на палубу. — Дождь пошел, что ли?

«Шеер» открыл огонь не только из пушек среднего калибра, но и из 10,5-сантиметровых зенитных орудий, и в британское судно попали первые снаряды. Снаряды со взрывателями замедленного действия раздирали его тонкую обшивку. Однако под интенсивным огнем «Шеера» вражеские матросы продолжали давать залп за залпом из своей единственной пушки; но, так как они не располагали техническими средствами управления артогнем, которыми обладал их противник, ни один снаряд не попал в цель. В красноватых языках пламени, загоравшегося на борту от разрывов снарядов, и желтых вспышках огня от пушечных залпов британцы продолжали играть роль Давида, но на этот раз снова победил Голиаф, как это еще раньше испытал на себе «Джервис Бей».