Карманный Казанова - [5]

Гурова неуверенно закивала:

– Я, конечно, рада, что ты взялась помочь, но...

– Договаривай.

– Не будет ли хуже, Кат?

– Уверена, хуже, чем сейчас, не будет. Говори, когда я смогу лицезреть воочию домишко Виолетты?

– Когда пожелаешь.

Копейкина задумалась.

– В среду.

– Хорошо. Я напишу тебе адрес, только ты машину оставь подальше от особняка.

– Машунь, ну кого ты учишь?

– Кат, а как будем действовать? Вдруг, когда ты появишься, гном не высунется или голоса заглохнут?

– Не загадывай, что-то мне подсказывает – я увижу гнома, услышу голоса и вообще узнаю много интересного.

Обсудив кое-какие детали, Гурова откланялась.

В гостиной Розалия, держа у уха телефонную трубку, заливалась соловьем:

– Спасибо тебе, котик, век не забуду. Ты лучший. Да, да, зайчик, я все передам.

Положив трубку, свекровь возвестила:

– Ката, радуйся и прыгай, в наш дом пришла сногсшибательная новость.

– Вы с Андреем разговаривали?

– Ни черта подобного. Мне звонил Максим. Ну помнишь его? Это сын знакомой Алины Петровны. Вспомнила?

Не имея ни малейшего понятия, кто такая Алина Петровна, а уж тем более кто такой Максим, Катарина, дабы не разбудить в свекрище зверя, быстро закивала:

– Как же, как же, отлично помню.

– Так вот, Максик выполнил мою просьбу. Он пошуршал своими связями на телевидении, и через десять дней я приму участие в телеигре «Я знаю все!».

– Ох ты! – Наталья восхищенно моргала. – Эта та самая игра?

– Представь себе. – Свекровь мечтательно уставилась в потолок. – Сначала засвечусь в телеигре, потом еще где-нибудь блесну, а там уж и до гламурной жизни рукой подать.

Катарина хотела поздравить мать мужа, как вдруг ее осенило:

– Минуточку, насколько мне известно, в игре «Я знаю все!» должны принимать участие двое членов семьи. Там постоянно то мать с дочерью, то брат с сестрой.

– А в последней игре сражались две пары, – вставила Натка, – молодые супруги и внучка с бабулей.

Розалия змеилась ядовитой улыбкой.

– Вы все правильно поняли, рыбки мои. Поэтому Наташка будет болеть за нас, сидя в зрительном зале, а мы с тобой, детка, сделаем наших соперников.

– Мы?! – Ката отказывалась верить услышанному.

– Разумеется, мы же одна семья.

– Да я панически боюсь камер и вообще на людях теряюсь. Я не отвечу ни на один вопрос.

– Только попробуй опозорить меня перед всей страной, я тебе такую Варфоломеевскую ночь устрою, ты не только камер, ты мобильных телефонов бояться будешь.

– Но... Розалия Станиславовна... возьмите Наташку...

– Э-э, нет, в зрительном зале я еще сидеть согласна, на большее не рассчитывайте. – Наталья скрылась в столовой.

– Ката, за десять дней ты должна подкрасить волосы, сделать курс омолаживающих масок и сбросить пару-тройку килограммов. С сегодняшнего дня будешь есть рис без соли и тушеные овощи. – Розалия помолчала, затем добавила: – Овощи тоже без соли.

– Я протестую!

– Протестовать будешь в зале суда. Да, детка, прикупи себе какие-нибудь креативные шмотки, иначе мне с тобой рядом стыдно будет стоять. Все, все, ни слова больше, я тороплюсь испробовать новую маску из клубники, сока белой лилии и витамина Е.

ГЛАВА 2

В среду в четверть восьмого Катарина рулила в особняк Горбачевой. Выключив радио и полностью сосредоточившись на дороге, Копейкина в сотый раз задалась вопросом: что, собственно, она делает? На первый взгляд история, рассказанная Машкой, смахивает на россказни человека с расшатанной психикой, на второй...

– А вот на второй в доме Виолетты Сигизмундовны творится что-то неправдоподобное.

Катка согласилась бы поехать куда угодно, пусть даже на край света, лишь бы ей выпало счастье пару часов не видеть размалеванной физиономии Розалии Станиславовны. Это ж надо было додуматься – посадить невестку на строжайшую диету только потому, что ей, видите ли, взбрело в голову засветиться в телеигре.

Два дня Копейкина мужественно толкала в себя совершенно безвкусные овощи, глотала рис, больше походивший на вату, и запивала все это великолепие зеленым чаем без сахара. На подобной диете долго не просидишь, поэтому, прежде чем свернуть вправо, Катарина притормозила у палатки и купила себе шоколадный батончик и сдобную булку.

Ровно в восемь Ката вышла из «Фиата», бросила ключи в сумочку и потопала по темной дороге. Перед особняком она выудила из кармана сотовый. Машка ответила после двенадцатого гудка:

– Кат, извини, я сегодня вся в мыле.

– Надеюсь, не от гнома убегала?

– Иронизируй, иронизируй, посмотрю, как запоешь, когда его страшную морду увидишь.

– Ладно, не злись. Кто тебя там погоняет?

– Сегодня исполнилось бы тридцать семь лет старшему сыну Виолетты, с утра у плиты торчу. Хозяева только за стол сели, теперь и я немного передохну.

– Получается, в доме много народу? – Катарина была несколько разочарована.

– Да какой там народ, я тебя умоляю. Виолетта с невестками и Павел Евгеньевич Суриков приехал, вот тебе и вся тусовка.

– Кто такой Павел?

– Слушай, ты, может, и богатенькая у нас, а у меня, между прочим, деньги с сотового снимают, поэтому все вопросы задашь, когда нарисуешься в кухне.

Не став в тысячный раз напоминать Гуровой, что звонок исходил от Катарины, а значит, и платит исключительно она, Копейкина получила инструктаж, как добраться до нужного особняка.