Карманный атлас женщин - [38]

Шрифт
Интервал

Уж не пишет ли пан Мариан стихи? Это было бы доказательством.

Да нет же, наверняка нет, уже ведь говорилось, что ничего такого. Самая обычная тетрадочка лежит всегда под телепрограммой рядом с креслом и служит для записывания разных разностей. Если, например, в утренних передачах какие-нибудь звезды что-нибудь готовят, всегда интересный кулинарный рецепт дадут, можно сразу записать. Или какой-нибудь политик скажет что-нибудь интересное, необычное, тоже можно занести (но уже другим цветом, чтобы четко разграничить, где что). В общем, это невредно, да и с поэзией мало общего. Может, несколько стихов там и найдется, скорее размышлений, которые к человеку прибьются, неизвестно откуда и когда. Правда, чаще всего во время уборки, точно. Тогда он тоже что-то там нацарапает на листочке, но это так, больше для памяти, а не для романтического возбуждения.

Впрочем, в свое время эти записки стали источником его проблем. В армии сослуживцы открыли такую тетрадочку пана Мариана и посмеялись. Что, дескать, несерьезно это, не для парней. Даже что-то там говорили при посторонних, приставали. В тетрадке были цитаты из Библии, несколько мыслей общего порядка. Одна из них особенно не понравилась ребятам: «Уважай жизнь свою, мать свою, сама себя. Будь осторожна с мужчинами, они врут прямо в глаза, они неверны, подлы, и нас, женщин, унижают». И подпись: «Марианна Павликовская».

То есть вроде как бы Мариан, только в женском роде.

Как-то раз вечером, после окончания занятий по строевой подготовке, собрались ребята на учебном плацу и позвали пана Мариана, типа на разговор. А он всегда был легковерный, открытый людям, душа нараспашку. Пошел он туда, а эти говнюки так его исколошматили, так ботинками своими испинали, что в позвоночнике что-то повредили. И кричали, что это за его записи, за эти стишки, как из девчачьего альбома, что, дескать, он такой, сякой, немазаный, звание мужчины порочит. Что он педераст, гомик. И не верили, когда пан Мариан стонал под ботинком и божился, клялся, что он такой же, как и все. Ни один ему не поверил. Потом отвезли его, переломанного, в госпиталь, комиссовали, сделали соответствующую запись, что нетрудоспособный, и назначили пенсию. Так что сиди себе тихо и не хвались вокруг, что это тебе военные сделали. Получаете пожизненную помощь за больной позвоночник — и порядок. В санатории удивлялись, это как же надо упасть с велосипеда, чтобы так повредить себе позвонки. Посмотри, как бывает: упадет человек неудачно, обо что-нибудь долбанется, а потом калека до конца жизни. Вот она, судьба-индейка.

Если не считать отмеченного инцидента, больше к пану Мариану никто никаких претензий не предъявлял, и все его уважали.

Отходил он ко сну всегда в двадцать три ноль-ноль. Даже если по телевизору шел очень интересный фильм, он был в состоянии выключить телевизор, забыть о фильме и разобрать постель. Где вы такой дисциплине научились? Никак в армии?

— В общем, нет… хотя, в сущности, практически да: мой отец такую муштру в доме завел. Все должно было быть как по часам. И от меня, мальчонки, требовалось быть сильным. Сколько себя помню. Уметь говорить «нет» своим слабостям, противостоять им и уничтожить их в зародыше.

Отец так бил Мариана, что у того до сих пор на спине видны следы, такие язвины, которым времени не хватило затянуться. Один раз даже мать с ним в травмпункт поехала, потому что кровь хлестала, точно из ран Спасителя. И никак не останавливалась, из незарастающих язв кровь с гноем сочилась. Вот она и повезла парня в травмпункт, а ему было всего тринадцать лет, совсем малец. Врач как увидел, за голову схватился и говорит: было бы можно, он ему всю спину и ампутировал бы, потому что это все одна большая рана. И что если, не ровен час, заражение, то все, конец. Что-то ему там позашивали, продезинфицировали, но домой не отпустили, только через несколько дней мать приехала его забрать. Тогда врач отвел ее в кабинет и сказал: «Пани Павликовская, если у вас муж руки распускает, может, мы в милицию сообщим, не то он парня когда-нибудь совсем прибьет. Вот когда будет настоящая трагедия». А мать ему, дескать, нет, это один только раз так было и то случайно, потому что отца рассердил, сказал, что на механика не пойдет, а пойдет на какого-то кондитера, как баба… вот отец и взял ремень, но это, господин доктор, честное слово, только раз он наорал на парня и всыпал хорошенько.

Доктор смерил ее пристальным взглядом и ничего не сказал. Потому как ясно было, что такое происходило не раз и не два, а так долго, пока у мальчишки все эти следы от ударов не срослись в одну большую рану.

В доме с тех пор стало потише, мать сказала, что больше побоев не допустит, потому что люди начинают судачить и того и гляди участковый пожалует, этого еще ей, женщине культурной, не хватало. Давать пищу для пересудов соседкам, чтобы они головой качали да губами причмокивали. А если Марианек хочет идти на кондитера, так, может, оно и к лучшему: будет хотя бы по праздникам на кухне ей помогать, а коли пойдет по автомобильной части, то вообще ни на что в семье не сгодится; вот, например, «фиат» у них сломался, и ни один механик его поднять не может, куда уж Марианеку.


Еще от автора Сильвия Хутник
В стране чудес

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Рифы далеких звезд

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Поезд

«Женщина проснулась от грохота колес. Похоже, поезд на полной скорости влетел на цельнометаллический мост над оврагом с протекающей внизу речушкой, промахнул его и понесся дальше, с прежним ритмичным однообразием постукивая на стыках рельсов…» Так начинается этот роман Анатолия Курчаткина. Герои его мчатся в некоем поезде – и мчатся уже давно, дни проходят, годы проходят, а они все мчатся, и нет конца-краю их пути, и что за цель его? Они уже давно не помнят того, они привыкли к своей жизни в дороге, в тесноте купе, с его неуютом, неустройством, временностью, которая стала обыденностью.


Божьи яды и чёртовы снадобья. Неизлечимые судьбы посёлка Мгла

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Душечка-Завитушечка

"И когда он увидел как следует её шею и полные здоровые плечи, то всплеснул руками и проговорил: - Душечка!" А.П.Чехов "Душечка".


Розовый дельфин

Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.


Очень приятно, Ниагара. Том 1

Эта книга – сборник рассказов, объединенных одним персонажем, от лица которого и ведется повествование. Ниагара – вдумчивая, ироничная, чувствительная, наблюдательная, находчивая и творческая интеллектуалка. С ней невозможно соскучиться. Яркие, неповторимые, осязаемые образы героев. Неожиданные и авантюрные повороты событий. Живой и колоритный стиль повествования. Сюжеты, написанные самой жизнью.


Игра на разных барабанах

Ольга Токарчук — «звезда» современной польской литературы. Российскому читателю больше известны ее романы, однако она еще и замечательный рассказчик. Сборник ее рассказов «Игра на разных барабанах» подтверждает близость автора к направлению магического реализма в литературе. Почти колдовскими чарами писательница создает художественные миры, одновременно мистические и реальные, но неизменно содержащие мощный заряд правды.


Мерседес-Бенц

Павел Хюлле — ведущий польский прозаик среднего поколения. Блестяще владея словом и виртуозно обыгрывая материал, экспериментирует с литературными традициями. «Мерседес-Бенц. Из писем к Грабалу» своим названием заинтригует автолюбителей и поклонников чешского классика. Но не только они с удовольствием прочтут эту остроумную повесть, герой которой (дабы отвлечь внимание инструктора по вождению) плетет сеть из нескончаемых фамильных преданий на автомобильную тематику. Живые картинки из прошлого, внося ностальгическую ноту, обнажают стремление рассказчика найти связь времен.


Бегуны

Ольга Токарчук — один из любимых авторов современной Польши (причем любимых читателем как элитарным, так и широким). Роман «Бегуны» принес ей самую престижную в стране литературную премию «Нике». «Бегуны» — своего рода литературная монография путешествий по земному шару и человеческому телу, включающая в себя причудливо связанные и в конечном счете образующие единый сюжет новеллы, повести, фрагменты эссе, путевые записи и проч. Это роман о современных кочевниках, которыми являемся мы все. О внутренней тревоге, которая заставляет человека сниматься с насиженного места.


Последние истории

Ольгу Токарчук можно назвать одним из самых любимых авторов современного читателя — как элитарного, так и достаточно широкого. Новый ее роман «Последние истории» (2004) демонстрирует почерк не просто талантливой молодой писательницы, одной из главных надежд «молодой прозы 1990-х годов», но зрелого прозаика. Три женских мира, открывающиеся читателю в трех главах-повестях, объединены не столько родством героинь, сколько одной универсальной проблемой: переживанием смерти — далекой и близкой, чужой и собственной.