Карманный атлас женщин - [2]
Чтобы иметь право высказывать свое мнение и выносить приговоры, следует в первую очередь посещать собрания. Быть в курсе дел и уверенно излагать свою точку зрения. Никаких «возможно» и «в общем наверное». Здесь надо быть жесткой черно-белой комментаторшей повседневности, не бояться высказывать резкие суждения. Даже если ты ничего не знаешь о данной ситуации, достаточно понимающе кивать и время от времени бросать собеседнице «да что вы говорите». Исключительно презираемые особы окатываются выразительным молчанием членов следственной комиссии.
Базар — это еще и ответ на консьюмеризм, на корпорации, капитализм, глобализм и прочие черные силы. Своеобразный торговый андерграунд. Где продавец в одной руке держит сигарету, а второй кладет три булочки в сумочку. Где реклама продуктов задержалась на этапе намалеванной на картонке надписи «Распродажа». Где набор высохших фломастеров предлагается как полноправный товар наряду с головой, оторванной от куклы типа «голыш». Ну и что вы нам на это скажете, спецы по рекламе, молодые волки пиара, виртуозы опросов, определяющих потребительские предпочтения? Подгоняемое загадочной силой гнилых помидоров, тщательно скрываемых под слоем свежих и приятных на вид экземпляров, торжище прекрасно живет без всего этого.
На базаре берет начало новый путь эволюции. Польских женщин не аист принес, их нашли в пластиковом пакете. В сетке, в сумке, в мешочке. И носят они эти свои псевдоплаценты с собой с рождения до смерти. На руках уже появились глубокие линии жизни от врезавшихся в ладони ручек пластиковых пакетов и сеток. Какие у вас папиллярные линии? О, дорогая моя, ждет тебя долгая жизнь при базаре. Линия распродаж пересекается с линией жизни. А вот и знак, говорящий об очередной поставке исключительно выгодной партии помидоров из Рембертова.
И на базаре встречаются настоящие Королевы. Их нельзя не заметить. Они сидят на складных стульчиках и гордо предлагают разложенный на газете товар. Товар им поставляет ближайшая помойка или пыльный чердак. И чего тут только нет: крепеж от унитаза, тетрадь без страниц, магнитофонная кассета без ленты. У Королев голубая от денатурата кровь и высокомерный взгляд. Сидят они, как правило, боком, а то и вовсе спиной к клиентам, и поэтому они — самый настоящий авангард. Будто и не верят, что вообще хоть что-то могут продать. Будто игнорируют весь этот капитализм, куплю-продажу, вещизм. С другой стороны, здесь дарит огромный респект к вещи как детищу рук человеческих. Даже самый маленький пластмассовый обломок приобретает здесь значение, потому что он может на что-нибудь сгодиться, а стало быть, его можно представить как и всякий другой товар.
Все заслуживает одинакового уважения, того, чтобы на него взглянули, повертели в руках, пощупали и спросили: «Почем». Торговки, Кошелки до мозга костей, всем своим видом показывают, что их могло бы здесь и не быть. Что они созданы для более высоких целей, а сидят здесь и торгуют из сострадания к людям. Если, однако, кто-нибудь поинтересуется ценой предлагаемых сокровищ, наши Королевы становятся обычными торговками: «А этот фен работает?» — «Уважаемый! Это совсем новый фен! Только вот немного испачкался, тряпочкой пройтись, и порядок. Берите, не пожалеете, всего два злотых». И эти два злотых идут в общий котел на бутылку.
У Королев бизнеса есть свои короли, которые, как правило, лежат где-то рядом или проворачивают темные делишки и даже не поделятся с ними наваром. Частная коммерческая деятельность женщин связана тут с определенным риском потерять имущество, которое в любую минуту может реквизировать непреклонная городская стража.[5] Короли знают приемы карате и в случае чего не побоятся их применить. Но чаще, однако, работающие на базаре охранники хватают их за волосы и валят на землю.
Место опасное, но, тем не менее, постоянно притягивает к себе. Их гоняют, репрессируют, бьют и переписывают, но на следующий же день снова, как ни в чем не бывало, они возвращаются на свои места. На наших курицах несколько слоев тряпок, чтобы почки не застудить, когда сидишь. Они поддерживают друг дружку: «Я тебе, Хануся, местечко постерегу, а ты пока слетай, оправься», защищают от чужаков: «А ну вали отсюда, проститутка, тебя тут не стояло!» И городская стража, глубоко вздыхая, заводя глаза, с терпеливостью буддийского монаха подходит с блокнотиком к торговкам и «документик попрошшшшу». «А шел бы ты, уважаемый, своей дорогой, я здесь работаю, оставьте меня в покое. Ты бы лучше бандюками занялся, а не бедными женщинами, которые того и гляди с голоду помрут». И сразу — крик, звонки подружкам, ор и истерика. Товар разлетелся по тротуару, прохожие даже не смотрят в сторону конфликта. Они спешат.
Одна из Базарных Королев звалась Марией. Мария Кретанская. Легко догадаться, что еще в детском саду она получила прозвище Манька Кретинская.
Мария была низенького роста, с небольшим таким вроде как горбиком на спине. Волосы серые, глаза серые, лицо одутловатое. Короткие пальцы, теребящие пуговку на блузке. Тихий голос. Все, что ей говорили, она принимала за чистую монету.
