Карманные записки молодого священника - [9]
Фарисеи среди нас
Как-то в разговоре с одним умудренным опытом священником услышал от него фразу, что зачастую главными врагами Церкви являются сами попы. Своей ленью, стремлением к роскоши, фарисейством мы отталкиваем людей от Христа. Тогда мне его слова показались странными. Однако чем больше общаешься с собратьями-священниками, тем острее понимаешь, что доля правды в этом есть. Нет, я не говорю, что все священники плохие. Уверен, что большинство как раз являются честными тружениками. Но есть и наемники. Именно по поступкам последних судят о Церкви – а не по поступкам священников, достойно совершающих свое служение.
Сегодня долго беседовал с женщиной. Живет одна, есть сыночек – родила его в гражданском браке. Несколько лет назад решила женщина эта сына покрестить. Пришла в храм, обратилась с просьбой к настоятелю. Батюшка отказался совершить таинство, мотивируя это тем, что мальчик появился на свете в блуде, а значит, не может быть крещен. А мать отлучил от причастия, не объяснив даже сути этого своего действия. Вот каким надо быть человеком, чтобы так поступить?! Кто дал этому священнику право судить о том, кто достоин крещения, а кто – нет? Просветитель Руси князь Владимир был рожден вне христианского брака, к примеру… Ребенка окрестил тайно в том же храме другой священник. Мальчик потом долго не хотел ходить в храм – каждый раз на предложение мамы пойти на службу он отвечал, что Бог его не любит, раз в первый раз его не захотели покрестить.
Лимон в благодарность
У меня – радость. Освятил две квартиры на днях, пообщался с жильцами. Мне дали один лимон. Фрукт то есть. Помню, как однажды мне дали за освящение дома десять тысяч рублей, а радости не было. Была благодарность, смущение. А здесь совсем другое – дали лимон, напоили чаем от чистого сердца. И радости гораздо больше.
«Мелкие» грехи
Я солидарен с мнением, что деление грехов на смертельные и не очень – условно. Любой грех страшен и ведет к смерти души – особенно если в нем не каяться. И если один человек всю жизнь убивал и не каялся, а другой «только» воровал и тоже не каялся, то погибнут оба. Хотя с точки зрения Уголовного кодекса степень их вины – разная.
Как иногда может очерстветь душа человека! Пришла на исповедь женщина. Вначале перечисляла множество «мелких» грехов: обида, зависть и т. п. Как бы между слов проскользнула у нее и фраза: «Давно не ходила в храм». Спросил ее: насколько давно – месяц-два? Ответила: «Лет двадцать». Вот это да! С этого и надо было начинать! В этом и причина всех остальных грехов. Пришлось заставить людей постоять в очереди, пока с этой женщиной обстоятельно говорил…
Стыдно
На днях у меня было плохое настроение: сидел и думал, как же тяжело жить на свете. А потом причащал в больнице перед операцией женщину, у которой три огромные опухоли в голове. Врачи ничего хорошего не обещают, а у нее – трое детей… Потом пришла в храм молодая девушка, у которой через несколько дней роды. Доктора говорят, может умереть… Потом узнал о своем старом знакомом, который погибает от дезоморфина – у него практически гниет все тело. После этого как-то стыдно думать о том, что у меня есть проблемы – у меня их вовсе нет, если сравнивать с чужими бедами.
Недавно вошел на территорию храма в рясе и с крестом. На паперти сидел человек характерного вида – он обратился ко мне: «Брат, помоги мне, чем можешь». Я сначала возмутился в душе такому обращению к себе, а потом снова стало стыдно. Христос мыл Своим ученикам ноги – а я возношу себя выше некуда…
Радоница, или «Мамочка пить хочет»…
Радоница – хороший день, чтобы провести социологический срез веры нашего народа. В минувшую Радоницу я ходил по кладбищу очень долго, часов десять: день был рабочий, поэтому люди тянулись и утром, и вечером, кто до работы, кто после. Меня многие с удивлением спрашивали, что я делаю на кладбище. Парадокс: люди знают, что в Радоницу нужно идти на кладбище, а вот для чего – не представляют. В большинстве случаев все происходило, как на пасху: на погосте пили, ели, курили, дрались, цыгане топтались по могилам, сгребали конфеты и печенье…
Очень много было традиционных стопочек на могилках. Просил людей не ставить алкоголь – не спорили, убирали. Но не обошлось и без любителей поспорить. Пьяный мужик отказался убирать «стопарик» на том основании, что покойный любил выпить. Интересно, а если бы усопший был наркоманом? Его друзья воткнули бы в могилу шприц?
Одна женщина на мой вопрос, почему могила мокрая, ответила, что вылила на холмик стакан минералки. Снова спросил: зачем? Ответила: жарко, вдруг мамочка пить хочет…
Задело
Эту историю рассказал мне знакомый священник – и задело за живое.
Пришла в храм женщина с вопросом, как можно отпеть ее некрещеного сына, погибшего много лет назад. Батюшка вначале чуть осерчал, спросил, почему же не крестили парня, пока жив был. Выяснилось следующее. Женщина эта и ее трое детей, которых она растила одна, – беженцы, приехали в Ставропольский край из Узбекистана. После переезда решила покрестить своих деток, но за троих у нее попросили большую для нее сумму денег. Их не было в семье. Бесплатно крестить отказались. Через неделю утонул сынишка…
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.