Карманная книжка для приезжающих на зиму в Москву - [11]
Ф. Уингрейв. Ложа в опере. Английская гравюра. 1784
17. Святки и вечеринки
Между тем как в оставленных вами деревнях настало время загадыванью и гулянью, в городах суеверие заставляет не менее проказничать. Там гумны, перекрестки, банные окна, проруби, церковные замки и вереи, а здесь стояние за воротами и вопрошения об имени проезжающих, бросанье башмаков через ворота и слушание под окнами. Всеобщее желание открыть совершенно для себя завесу будущего заставляет в сие время лить в воду воск и олово, полоть снег, вывешивать белое полотенце и ключи за окно, класть под головы гребень и есть пересол. Но менее ли сего странны загадывания по зеркалу, которое, по мнению многих, в сие время имеет и имело столь волшебную силу, что будто всем показывало точно тех людей, за которыми они теперь замужем? Менее ли сего странно удостоверение, что будто черти в сие время так умеют галантонить, что преобращаются в щеголей и вертопрахов и точно принимают на себя лицо и вид тех, за которых рано или поздно выходят замуж? – Но, впрочем, чего не производит в сие время суеверие и старинный обряд дурачиться? – Какие по улицам шатаются гурьбы в тулупах, вывороченных вверх мехом, с лицами, вычерненными сажей, или с надетыми на оные страшными харями! Таковые простонародные забавники и герой святок всего паче стараются почтены быть или за чертей, или за чудовищ, в чем они и успевают, ибо робкие в сие время старушки и суеверы часто от виду их падают в обморок, а лошади в сторону шарахаются. Все сие именуется однако ж забавою, которая крайне веселит пугающих и испуганных. – Но наши маскарады, в которые приезжают в сие время одетые вместо медведей мышами, вместо дьяволов подобными им чертями, а вместо колдунов волшебниками, разве менее сего странны? Разве безобразнейшие маски не то же значат, что хари или рожи, вымаранные сажею? Разве многие необычайные одежды неможно почесть наряду с вывороченными тулупами? Разве в том только находится некоторая разница, что гурьбы святошников таскаются по улицам, а толпы проказников бродят и бегают по комнатам; первые пугают, а сии морят со смеху; те страшны, a сии странны? Итак, суеверие в сие время владычествует с одинаковою силою и отношением как в деревнях, так и в городах, по улицам и в домах, в хижинах и в палатах, в народе и в большом свете. Может быть, щегольской свет, яко отделенный и превосходный род человеков, сие суеверие обделал по моде, а грубости и невежеству оного придал гораздо более привлекательности и тонкости. – У простого народа настали игрища и святошные сборища, а для вас настали вечеринки. Музыка и танцевание должны сопровождать сии веселости. Играйте в фанты, ошибайтесь и старайтесь, чтоб более было собрано фантов. Когда настанет время, как говорится, разыгрывать фанты, придумывайте по очереди, что тому делать, чей фант вынется. Догадливые мужчины должны приговаривать, чтоб ходить кофеем и сливками, «продавать» ленты, бархат, сукно, и вообще стараться, чтоб по праву игры чаще целоваться и целовать прелестные ручки; почему на конце игры надлежит не забыть о мощении моста. Те, которые имеют склонность бегать, резвиться и ронять стулья, столы, а иногда даже и самых людей, могут играть в жмурки или в так называемый весь туалет. Дабы иметь повод обнаруживать в тайне хранимую страсть, надлежит для сего играть в «Ох, болит!». Игра «Дарю вас», последующее шептание на ухо и паки вопрошение вслух «Куда прикажете девать или поставить?» есть игра весьма забавная и также много поспешествующая открытию чувствований. Смех производящие игры – суть игра, которой правила состоят в том, чтоб отвечать не тому, которого будут спрашивать, но говорить за оного товарищу; игра в рюш, «Этот цвет хорош» и «Короли» и пр. Впрочем, остальное время вечера употребляется на подблюдные песни, на танцевание и всякую резвость, и все оное наиболее должно быть терпимо по тому, что повелевает сие время и древний обычай. – Вот все веселости, которыми стараются себя отделить от простого и суеверного народа! Сии забавы и подлинно могут и могли бы учиниться превосходными и невинными, если бы по несчастью не обращены были модою в те средства, которые только поспешествуют хитростям и замыслам, внушаемым страстью, а иногда и пороком.
18. Вопияние к волокитам, престарелым барышням, молодым вдовам и старушкам
Настало время всеобщего стечения богатых престарелых барышень, молодых вдов и старушек. О волокиты, герои наших времен! Увивайтесь около их! Зима для вас есть лето, приносящее плоды, посеянные вашим вертопрашеством. Принимайте предложения от престарелых девушек и делайтесь ценителями тех прелестей, которые они имели назад тому лет двадцать. Пособляйте им ругать мужчин за то, что некоторые из них были не столько чиновны и богаты, как они того желали; а другие, хотя были довольно и чиновны, и богаты, однако ж имели дерзость за них не свататься. Утешайте их в столь безотрадном состоянии, усладите сколько можно навеки предуготованную им жестокую участь девства и постарайтесь скорее освободить их как от приданого, так и от того, к чему оное придается. Освобождайте их от утомляющей скуки и расширяйте округ их забав. – Молодым вдовам и старушкам представляйте в себе утешителей и истинных помощников в расточении денег. Подряжайтесь в годы обожать и любить их. Будьте в них страстны наподряд, дурачьте, разоряйте и проматывайте их наподряд. Постарайтесь скорее имение их поприбрать к рукам, а самих их переселить на кладбище. – А вы, устаревшие девы, вы, которые в юности вашей сделали положение, какой должен иметь чин и достаток тот, который мог бы удостоиться названием супруга! Вы, которых все достоинства заключались в гордости, презрении, высокомерных надеждах и безумных и обидных отказах! Вы ныне соделайтесь раболепными данницами вертопрахов! Младость и любовь призывали вас во храм супружества, но вы, отторгнувшись добродетели и благоразумия, дали руку вашу гордости. Ныне и оною оставленные, вменяйте за счастье, если кого-либо можете приискать и нанять вас любить. – Такова всегда была и будет участь гордых и высокомерных красавиц. При устарелых летах прежняя гордость обращается в унижение, упорство в податливость, притворство в бесстыдство, а любовь в беззаконие. – Вы, молодые вдовушки, внедавне затворя глаза тем, которые вас обожали и которых, может быть, самые последние слова заключали уверения о любви, вы вместо должного уважения к имени таковых и вместо должной благодарности последуйте моде и не допускайте, чтоб сердце ваше долго вдовствовало! Какая до того нужда, в какие двери войдет любовь, чем начнется и чем кончится? Известное почти то дело, что войдет оная в двери вашей праздности, начнется от денег и кончится совершенным расточением оных. Какая и до того нужда, если избранный вами вертопрах будет токмо наемник, коего лицо есть одна маска, изображающая страстный вид, уверения его заранее вытвержены, а обманы издавна выдуманы? Мода требует, чтоб веселиться, то есть разориться; мода требует рассеяния, т. е. пороков; мода требует жить без скуки и со вкусом, т. е. выбрать по вкусу своему рассказчика, обманщика, вертопраха, мота и разорителя. – Наконец, вы, сморщившиеся и беззубые старушки, вы, которых все члены тела и черты лица временем перековерканы и сглажены! Вам сие время оставило еще прежних молодых ваших лет уши, глаза и сердце. Ваши уши не могли еще отвыкнуть от тех уверений, которые говаривали вам тогда еще, как вы имели от роду только 18 лет. У вас еще по сю пору такие глаза, которыми вы усматриваете в себе те прелести, коих уже вы лишены назад тому лет сорок. В семьдесят и шестьдесят лет в вас находится еще двадцатилетнее сердце, ибо можете вы влюбляться и любить. Пускай злоречивые люди смеются таковым свойствам вашим. Вы на то не смотрите и верьте, что двадцатилетний вертопрах может вас любить страстно. Верьте, что не деньги ваши, но ваши прелести порождают в нем нежность и горячность. Доводимы будучи им до нищенского состояния, верьте, что корыстолюбие для него чуждо. Когда обвалится и все последнее здание вашего тела, когда разрушатся и все нужнейшие оного члены и прелести, и когда сами вы довольно заприметите, что кожа ваша учинилась мешком с накладенными в оный костьми, верьте и тогда, что вас могут любить и любят. – Итак, вот для нынешнего века устарелых барышень, ветреных вдовушек и беззубых старушек все нужные наставления и советы. Что ж касается до препочтенных волокит, то пусть они продолжают собирать обильные дани с легкомысленности, увядших прелестей и старости. Да продолжится их благоденство и да воспримут они в летописях наших веков наименование великих обладателей порочными и дряхлыми сердцами!
