Карлос Кастанеда: Истина лжи - [3]

Таким образом, уже в самом начале всякие биографические исследования представляются тщетными. Заурядный пересказ событий бесполезен, ибо ищущий существует в совершенно иной реальности, которой нет дела до обычной жизни. Эго — всего лишь ненужный хлам.

Манипулируя парадоксами с ловкостью самурая, Кастанеда, однако, порой не без юмора утверждает, что все его труды автобиографичны. В книге «Дар орла» он пишет: «Автобиография эта весьма своеобразна, поскольку я не веду в ней речь, подобно всякому нормальному человеку, о повседневных событиях моей жизни или о вызванных этими событиями субъективных состояниях. Я пишу скорее о тех метаморфозах моей жизни, которые были непосредственным результатом принятия мною чуждой мне системы идей и действий»[4].

Автор позволяет нам прикоснуться к непознаваемому. Кто сказал, что память и чувства главенствуют над воображением?

Кастанеда никогда не скупился на забавные истории и в свои книги часто вставлял пикантные случаи из личной жизни. Но должны ли мы понимать их буквально? В критическом эссе «Свет и тени Карлоса Кастанеды». Дэниел С.Ноэл подчеркивает его двуличность: «Много недель подряд корреспондентка «Тайм» Сандра Бартон вела долгие беседы с Карлосом Кастанедой. Он показался ей очаровательным, любезным и до определенной степени убедительным, но оказалось совершенно невозможным узнать о его жизни до встречи с доном Хуаном; он предупредил, что изменит имена, время и место событий, оставив нетронутыми лишь пережитые чувства»[5]. Странная откровенность обманщика… «Я не скажу правды», — коротко и ясно предупреждает притворщик.

Все это ставит под сомнение правдоподобность моих собственных слов. Является ли законным мое биографическое исследование и оправдывает ли его данная книга? В «Даре орла» Кастанеда говорит о воине духа, который должен быть «бесформенным». Бесформенный — значит без четких очертаний, но еще и без прошлого. Возможно ли избавиться от личного опыта, как от бесполезной ноши?

«Активная сторона бесконечности» полна любопытных историй. Вот, например, басня про осла и грифа. В детстве Карлос хотел поймать грифа, который кружил над их владениями. Он придумал хитроумную ловушку. Залез в выпотрошенную тушу осла в надежде, что голодная птица набросится на нее. Хищник садится на тушу и запускает в нее клюв. Между мальчиком и «королем грифов» завязалась смертельная схватка: «Король грифов мог улететь вместе со мной, вцепившимся ему в шею, или разорвать меня своими страшными когтями. К счастью, его голова была наполовину погружена в скелет и внутренности, и когти впивались лишь в разорванные кишки, ни разу не коснувшись меня».

Как относиться к такому рассказу? В «Путешествии в Икстлан»[6] Кастанеда уже описал историю про сокола: ребенком он гостил на ферме своего дедушки. Дед узнает, что сокол ворует у него кур. Вооружившись карабином, Карлос немедленно отправляется на охоту. Белый сокол взят на мушку, но палец охотника застывает на спусковом крючке. В конце концов, мальчик пощадил великолепную птицу.

Обе истории странным образом перекликаются друг с другом. Басня о грифе и осле особенно привлекает наше внимание, потому что вызывает ассоциацию с «театром жестокости», каким его показывали венские акционисты. Авангардные скульпторы Герман Нитш, Гюнтер Брус, Отто Муль и Рудольф Шварцкоглер в шестидесятые годы устраивают «хеппенинги», жуткие и провокационные ритуальные спектакли. Акционисты используют плоть вместо глины. Герман Нитш разделывает барана и раскладывает внутренности на теле обнаженного мужчины. В другой раз человек залезает в еще теплую тушу осла со вспоротым брюхом. Он запахивает шкуру словно полы пальто и пытается всунуть свою голову в череп животного[7].

Создается впечатление, что юный Карлос подражает акционистам. На деле же обе истории похожи на сказку. Все зависит от нашего к ним отношения. Кастанеда охотник до смачных сюжетов. Должен ли я поверить его рассказам, намеренно отвергая факты и действительность? Или мне нужно все опровергнуть, заручившись поддержкой очевидцев? В этой книге я хотел бы указать пути и расчистить тропы не затем, чтобы «вывести мошенника на чистую воду», как некоторые уже это проделали, а для того, чтобы дать справедливую оценку писателю, который, вполне возможно, и сам тяготился надетой на себя личиной.

ТАЙНЫ ДЕТСТВА

С самого рождения его жизнь окутана густым туманом.

Сандра Бартон из американского журнала «Тайм», попытавшаяся в 1973 году проследить первые шаги скрытного писателя, признается в своей неудаче: «По его собственным словам, Кастанеда — не настоящее имя. Он утверждает, что родился в «известной» семье, имя которой не называется, в Сан-Паулу, в Бразилии, в день Рождества 1935 года».

Отвечая на вопросы журналистки, Кастанеда изливает душу. Он вспоминает мать, которая умерла, когда ему было семь лет. Не скупится на подробности и истории: его воспитал отец, учитель литературы. Будучи по происхождению «бразильцем», учился он в Буэнос-Айресе, а потом в США. Изучал живопись в Милане. Его рассказ связный, поучительный и откровенный. Однако все это выдумка чистой воды…