Карлики - [17]

Вот я и буду проводить время в обществе карликов и наблюдать вместе с ними. Они почти ничего не упускают. Если они меня вовремя предупредят, я смогу очистить свой склад от залежалого товара, особенно если на рынке начнутся непредсказуемые, резкие перемены.

Глава восьмая

По настоянию Пита она села. Он объяснил, что ему нужно кое-что ей сказать, и она должна внимательно это выслушать, потому что ей это может быть очень даже полезно. Заняв для начала место перед каминной решеткой, он предложил ей рассмотреть вопрос внешней привлекательности и границы, в которых эта привлекательность имеет значение. Лично он считал, что границы проходят там, где тело перестает быть позитивной созидательной силой и становится физической зависимостью. Взять, например, хотя бы его самого и Марка. Он бы не рискнул сказать, что их внешность бежит впереди и устанавливает контакт с другими людьми раньше, чем в этот процесс включаются их личностные особенности и данные. Для человека непроницательного это могло служить отправной точкой или даже указателем на то, что должно последовать дальше, но возникает вопрос, насколько этот указатель верен? Сам он парень очень симпатичный, а Марк всегда выглядит так, как будто или только что вылез из постели, или собирается ложиться спать. Их внешний вид, надеялся он, не играет никакой роли в том, что происходит в их жизни. Но в некотором роде внешний вид представлял для обоих определенную проблему. Им обоим пришлось прийти к некоему, хотя бы рамочному соглашению с собственной телесной оболочкой, притом взяться за разработку такого соглашения самым решительным образом. Ему лично казалось, что Марк не только с готовностью, но и с удовольствием выступает в жизненной борьбе на стороне собственного тела. Его вполне удовлетворяло поклонение окружающих, основанное на признании его физических достоинств. Но он сам мог предложить окружающему миру нечто большее, чем собственный профиль и способности в качестве сексуального механизма. Он мог позволить себе продемонстрировать способности и в других областях. Правда, иногда от него кое-что ускользало. Действуя в такой взаимодополняющей связке с причудами собственного тела, он не мог рассчитывать на сохранение сколько-нибудь объективного или критичного отношения как к себе, так и к окружающим. Всегда следует держать дистанцию между тем, что угадывается интуитивно, и способностью ко взвешенному анализу отдельно взятого события или явления. Марк не только не был силен в объективном анализе, но и представлял собой закрытую книгу во всем, что касалось правки или уточнений. Ну не готов он был принять критику в свой адрес, и все тут.

Она слушала.

Лен, конечно, в большей степени физическое явление, а не физиологический тип. Его поведение, манера выражаться сформированы под воздействием чего-то неосязаемого, но очень напоминающего мучительное непроизвольное заикание. Он не может ни секунды оставаться спокойным, а если даже ему это удастся, то сама его неподвижность будет своего рода позой или аргументом в споре. Но к пониманию того, что творится внутри него, приводят не черты его лица и уж тем более не сознательно отображенные на нем гримасы; понимать его нужно по тому, что скрыто за дымовой завесой лица, оттуда он подает сигналы тревоги. Он заперт на этой территории, и уже по этой причине бессмысленно обсуждать воздействие на окружающих его внешности, его физического грима; тело просто не участвует в создании его образа. Постоянная активность, которую любой человек замечает в его присутствии, проявляется на самом деле лишь в импульсах, пробегающих по нервным окончаниям контуров его тела и передающихся предметам, касающимся его; прежде всего это относится к его рукам и очкам. Его глаза ведут себя лишь как нервный узел, некое конечное скопище нервных клеток, и рассматривать их как черты его лица малопродуктивно. У большинства людей сумма нервных окончаний представляет собой лишь одно из слагаемых цельного образа, а в случае Лена эту сумму надо рассматривать как итоговую. Нервные окончания явно доминируют над остальными составляющими его тела, которые являются лишь оболочкой, сосудом для бесчисленных головоломок и всяких эстетских штучек, составляющих его нефизическую сущность.

Она легла.

Таким образом, Лен проводит не больше различий между тем. что чувствует, и тем, что по этому поводу думает, чем Марк, а разница между ними заключается лишь в причинах, приводящих к смешению восприятия и осмысления. Оба не в состоянии провести разграничительную линию между отдельно взятым ощущением и сделанным на его основе выводом, но Марк просто слишком ленив, чтобы прикладывать усилия и пытаться отделить одно от другого, а Лен абсолютно не верит в себя и в свою способность разобраться в этом. Он замыкается на ощущениях и приравнивает их к мыслям, и все это приводит к тому, что сама мысль переходит в ощущение, потому что он не в состоянии посмотреть правде в глаза и определить для себя истинную природу мысли и ее запросы. Однако в то время как Марк совершенно не способен исправиться и не желает слышать никакой критики, хотя рано или поздно он набьет себе шишек, признает собственные ошибки и будет вынужден всему учиться заново на собственном опыте. Лен открыт как для критики, так и для дружеской помощи.