Карл Либкнехт - [70]
7 ноября 1918 г. союз «Спартак» выпускает первое воззвание за подписями Карла Либкнехта и Эрнста Мейера. Оно обращено к берлинскому гарнизону и открыто направлено против официальной социал-демократии. Его лозунги:
1. Немедленное освобождение всех заключенных, в том числе и военных.
2. Свержение всех династий и полное уничтожение обособленности отдельных германских стран.
3. Создание советов рабочих и солдатских депутатов, Немедленные выборы депутатов на заводах и в воинских частях.
4. Немедленное установление связи с остальными советами рабочих и солдатских депутатов в Германии.
5. Правительство из уполномоченных советов рабочих и солдатских депутатов.
6. Немедленно связаться с международным пролетариатом, в особенности с рабочей республикой в России!
9 ноября 1918 г., когда Эберты и Шейдеманы шныряют и вынюхивают, нельзя ли спасти еще монархию, Либкнехт с небольшой группой матросов занимает берлинский дворец и с балкона его провозглашает революцию. Когда к вечеру этого дня Либкнехт появляется перед огромной массой собравшихся рабочих и солдат, перед которыми до него выступали уже десятки рабочих, встает пожилой солдат, подымает небольшое красное знамя и при нескончаемом энтузиазме всех собравшихся провозглашает:
— Да здравствует первый президент германской республики, Карл Либкнехт!
Масса воспринимает в этот день такой лозунг, как нечто само собою разумеющееся. Кто же, как не Карл Либкнехт, достоин быть первым (Президентом Германской социалистической республики!
Либкнехт на этот возглас отвечает:
— Товарищи! Так далеко мы еще не ушли. Но президент ли я или нет, задача сейчас в том, чтобы крепче объединиться. Только тогда дело будет прочно. Да здравствует свобода, счастье, мир! (Заимствуем описание этого эпизода из книги Эбергарда Бухнера «Революционные документы», стр. 134. Бухнер приводит этот эпизод на основании газетных отчетов, составленных по свежим следам событий).
А когда 11 ноября собирается Берлинский совет рабочих и солдатских депутатов, Либкнехта лично приветствуют горячо и с великим энтузиазмом, но предложений его группы не принимают. И Либкнехт остается тут почти один. Его речи внимают сначала благоговейно. Его самого готовы носить на руках, в буквальном смысле слова. Но когда он в конце речи требует убрать с дороги Эберта и К°, толпа отвечает возгласами: «Единство, единство, единство!» (Там же, стр. 156). И когда спартаковцы пробуют провести в первый Исполком Розу Люксембург, они терпят поражение.
«Объединительный угар» был более чем естественен в первые дни и часы революции. Чтобы ему противостоять, нужна была своя строго организованная, вполне самостоятельная, сплоченная» и закаленная партия. А ее-то у спартаковцев и не было. В этой обстановке крики «единство, единство» шли на пользу Эбертам и Носке, на деле раскалывавшим рабочих и предававшим их буржуазии. А Либкнехт, лично являвшийся кумиром революционных масс на улице, — в Совете был бессилен против пигмеев вроде Барта, Дитмана и К°.
8 и 9 ноября Либкнехт развивает особенно лихорадочную деятельность. Большинство вождей спартаковцев еще не освобождено из тюрем, и Либкнехт с двумя-тремя товарищами заменяют целый Центральный комитет. Первые его речи 9 ноября на площади перед дворцом с грузовиков запечатлены только в отчетах репортеров газет. Но и эти краткие отчеты представляют громадный интерес.
«— Час революции пробил. Мы заставили их кончить войну. В эту минуту мир стал неизбежен. Старое умерло. Власть Гогенцоллернов, обитавших в этом дворце в течение столетий, низвергнута. В настоящую торжественную минуту мы провозглашаем свободную германскую социалистическую республику. Мы шлем отсюда привет нашим русским братьям, которых 4 дня тому назад предательски изгнали из Берлина»[12].
В другой речи на той же площади Карл Либкнехт говорил:
«— Товарищи, члены партии! Я провозглашаю здесь свободную социалистическую республику Германии — единую, обнимающую все германские земли. Капитализм превратил Европу в одно сплошное кладбище. Теперь господство капитализма будет сломлено. Мы приглашаем наших русских братьев вернуться назад в Германию. Прощаясь с нами, русские товарищи сказали нам: «Если вы в течение месяца не добьетесь того же, чего добились мы, — то мы должны будем серьезно на вас рассердиться». Но прошло всего 4 дня, и мы совершили революцию… Мы протягиваем им братскую руку и зовем их вместе с нами довести до конца дело мировой революции. Кто из вас стоит за создание свободной социалистической республики в Германии, за доведение до конца дела мировой революции, — тех я прошу поднять руку и поклясться в верности красному знамени.
Подымается лес рук».
Таков отчет «Фоссише Цейтунг» за 10 ноября 1918 г.
Либкнехта освободили из тюрьмы 21 октября. Розу Люксембург Революция освободила из Бреславльской тюрьмы только 10 ноября. Лео Иогихеса товарищи освободили из Моабитской тюрьмы только 9 ноября. Поздно вечером 10 ноября впервые мог собраться штаб спартаковцев. Это совещание (состоявшееся в помещении редакции «Локаль-Анцейгер») впоследствии описал в своих воспоминаниях Вильгельм Пик. На нем господствовала радость по поводу того, что все снова собрались вместе, что спартаковцы смогут теперь возобновить свою работу, что вернулись вожди. Но «радость, — вспоминает Пик, — была все же омрачена. Слова Карла Либкнехта, сказанные им несколько часов назад в цирке Буша рабочим и солдатам: «Контрреволюция находится среди вас», — были слишком справедливы.
