Карл Либкнехт - [66]

«Германские рабочие, — заканчивают спартаковцы, — хладнокровно смотрят на то, как русскую революцию рвут на части, окружают со всех сторон, морят голодом. Пусть же они хотя бы в последний— двенадцатый час спасут ее от самого страшного — от морального самоубийства, от союза (Allianz) с германским империализмом». («Unterirdische Literatur im revolutionären Deutschland während oes Krieges» von Ernst Drahn und S. Leonhard, 1920, стр. 111–112).

А в октябре 1918 г. в № 12 того же журнала в статье «Узел международного положения» можно было прочесть такие строки: «Германская революция имела бы перед собой теперь совсем ‘иные, гораздо более благоприятные условия, чем русская революция, одинокая, изолированная, выданная с головой еще торжествующему империализму, бессильно истекающая кровью в его железном ошейнике».

Теперь читаешь эти строки и вспоминаешь, какое это было трудное время. Подумайте только! Так писали лучшие люди международного социализма в 1918 г. Столь безысходным и столь трагическим казалось тогда положение нашей революции даже таким деятелям рабочего движения. Не вправе ли тем более гордиться большевизм, что он-то видел и в самую трудную минуту правильную дорогу и твердо шел вперед к цели, невзирая ни. на какие трудности? Не вправе ли гордиться Великая пролетарская революция в СССР тем, что она нашла в себе силы справиться со всеми, даже самыми чудовищными, препятствиями, какие нагородила история на ее пути?..

Читая эти строки, особенно наглядно видишь, какие гигантские опасности для дела пролетариата таит в себе непонимание того, что вполне возможна победа социализма сначала и в одной отдельно взятой стране и какое великое дело сделал Ленин, еще задолго до Октября теоретически обосновавший возможность победы социализма и в одной отдельно взятой стране, и как велика заслуга т. Сталина, отстоявшего и в этом учение Ленина и развившего его дальше.

Вот куда (приводило даже лучших людей международного социализма неверие и непонимание возможности победы, социалистической революции и построения социалистического общества сначала и в одной отдельно взятой стране. Роза Люксембург горячо ненавидела контрреволюционную социал-демократию, но вместе с тем сна в важнейшем вопросе оставалась в плену социал-демократических идей. Если бы пролетарский авангард в России поддался подобным настроениям, он погубил, бы пролетарскую революцию Наверняка.

Эти ошибки люксембурпианства частью разделял \и Карл Либкнехт, пока он, отрезанный от всего мира, сидел за семью замками в каторжной тюрьме в Люкау. Он слал горячие приветствия Великой пролетарской революции. Он был всей душой на ее стороне. Он в любую секунду готов был отдать за нее жизнь. Но он смертельно боялся, что она может зайти на неправильный путь и погибнуть.

* * *

11 ноября 1917 г. Либкнехт в письме из тюрьмы пишет:

«Великий революционный процесс (и социальный и экономический), происходящий в России и охвативший ее от самых низов и до поверхности, процесс, выражением которого является политическая революция, затрагивающая весь строй государства и его правительственный механизм, — этот процесс не только не завершается, а находится в своем начале, имея перед собой безграничные перспективы, гораздо большие, чем во время Великой французской революции. Социальная революция, опасность которой исковеркала в Германии революцию буржуазную, в России, повидимому, уже сильнее этой последней, по крайней мере на некоторое время и в Наиболее деятельных центрах этой страны. Правда, русский капитализм не одинок, имея поддержку в капитализме англо-франко-американском. Уже одна задача — найти временное и частичное решение вопроса о войне — требует титанической работы… То, что я узнаю об этих событиях, до того отрывочно и поверхностно, что я должен довольствоваться догадками. Ни в чем не ощущаю я так сильно моей нынешней духовной изоляции, как в вопросе о России».

Тут заметно уже больше понимания совершающегося в России, нежели в статье «Новое Ватерлоо социализма». Однако Либкнехт тоже еще отдает обильную дань тем настроениям спартаковцев, которые охарактеризованы вышеприведенными цитатами.

В письме от 9 дек. 1917 г. Либкнехт полон тревоги по поводу мирного предложения, сделанного только что образовавшимся русским советским правительством — как бы оно не сыграло «на руку мерзавцам Шейдеманам и Давидам». Ему кажется, что советское правительство делает ошибку, желая во что бы то ни стало «избегнуть Сциллы быстрого падения». И он еще и еще раз обращается с призывом к германским рабочим: «Подлому использованию русской революции в интересах центральных держав надо противодействовать всем'и, решительно всеми средствами».

14 декабря 1917 г. Либкнехт пишет уже более спокойно:

«Ленин и его друзья должны все-таки стремиться только к тому, о чем я тебе писал. Чем больше я об этом думаю, тем яснее становится для меня этот вопрос, тем спокойнее делается на душе и тем плодотворнее или, по крайней мере, не такой безнадежной представляется мне их тактика, которая способна очистить атмосферу на великом мировом болоте (и, прежде всего, здесь) своим освободительным веянием. Но необходимо, конечно, чтобы все это произошло и здесь, именно все. Каждый солдат должен помнить, что каждая капля пота и крови, которую он проливает по приказу Гинденбурга, поддерживает эксплоататоров и завоевателей — в ущерб избирательному праву, во вред миру».