Карл Брюллов - [51]
Все хочу спросить тебя, Петр Карлович: правда ли, что государь наш, Николай Павлович, увидев твою работу, сказал как-то: «Ну, Клодт, ты делаешь лошадей лучше, чем жеребец»? — Яненко зашелся в хохоте.
Правда. — Я пожал плечами. Что тут поделаешь, если правда. Сколько лет назад государь изволил пошутить, а до сих пор помнится, зараза. На моем могильном памятнике, пожалуй, выбьют именно это изречение.
— Да ты не тушуйся, брат, ишь зарделся, точно красна-девица. Мужчине такое должно быть приятно, или я не прав? — Ему с радостью поддакнули его товарищи. — Кстати, я только что от Великого. Сбежал, можно сказать, от праведного гнева, ребята могут подтвердить. Явилась беда, откуда не ждали. — Он мерзко захихикал.
Ага. Видели разбушевавшуюся итальянскую фурию. — С готовностью пояснил маленький лохматый собутыльник с пропитым лицом и фингалом под глазом.
Юлия Павловна у Брюллова? — Невольно вырвалось у меня.
У него. Не у меня же. — Расплылся в слащавой улыбке Яненко. — Влетела, Карла с постели подняла; нас, точно сор поганый, из дома выбросила; кухарку, Эмилией нанятую, рассчитала и тут же уволила. Лукьян за ней ходит бледный, трясется, песий сын, что его за растрату барских денег к ответу призовут, каналья. И правильно сделают, потому как толковый лакей завсегда с господского рубля гривенник для себя припрячет, а этот плут, пожалуй, всю полтину загребает. Говорят, день-два Юлия Павловна дела с наследством своего дедушки порешает[45] и в Славянку двинутся.
Карл уедет? Уедет, не предоставив объяснительную? Не получив развода? Бросив все? Уйдет вслед за этой непостижимой женщиной, исчезнет, только мы его и видели?
Мой ошарашенный вид заставил приятелей дружно рассмеяться. Они стучали по столу кулаками и требовали немедленно выпить за бабу Карла. Я встал и, сунув какие-то деньги слуге, выскочил вон.
Домой или к Карлу? А если у него Юлия Павловна? Не так я представлял себе встречу с графиней Жюли, но что тут поделаешь? Должно быть, Карл уже знает, что я договорился с Лангером, уверился в нас и в ус не дует. Или… тут мне припомнилось, как Карл обычно пишет — быстро, страстно, только по охотке, пока горит в нем огонь, что-то различают глаза и держат ноги. Мне говорили, что работая над большими произведениями, он буквально отваливался от холста, падая без чувств там, где только что стоял.
«Я завидую тем, кто может работать день за днем, как брат Александр, как ты, как другие… я не такой». Вспомнилась фраза, оброненная как-то Карлом. Да, он все делает на порыве: любит, пишет, дружит. Все запоями. Не сделал, пока было вдохновение, дальше уже навряд ли. Оттого и мастерская сплошь заставлена недописанными холстами, оттого и толпы обиженных заказчиков, которых досада берет, что проходят месяцы и годы, а обещанной картины как не было, так и нет.
А Юлия… судя по всему, тоже буря и ураган. Стихия, способная взорвать и нести силой своего непостижимого гения. Не исключено, что сейчас Карл вовлечен в феерическую орбиту и теперь уже несется по радужным волнам навстречу бог весть, какой беде.
Определенно, Карла следовало остановить, переговорить с Самойловой, втолковать ей всю опасность положения ее друга, если уж собственная репутация ее не волнует. Впрочем, она не могла не знать о том, что происходит с ее Бришкой. Не зря же Александр Павлович писал ей в Рим, не удовольствия ради она летела в Россию, желая только одного — спасти любимого. Прикрыть если не от удара правосудия, то хотя бы от демона отчаяния.
Когда-то поговаривали, будто бы Карл и Юлия собираются пожениться. Почему бы и нет? Для кого-нибудь другого подобный неравный брак был бы невозможной преградой счастью, но только не для последней Скавронской, живущей по своим собственным правилам. Почему бы и нет? Она сказочно богата, знатна и, судя по работам Карла, невероятно красива, он — известнейший художник, академический профессор. Александр Павлович получил дворянство и имеет свой герб[46], отчего же и Карлу не испросить для себя того же?
Мысли завертелись с неожиданной скоростью. Что им мешает обвенчаться? Только не расторгнутый пока брак Брюллова. Но если за дело взялся Лангер, вопрос можно считать решенным. Они и так столько лет жили вместе, открыто на глазах у всего света. Отчего же теперь? А может, как раз сейчас они и планируют свою дальнейшую совместную жизнь, в ожидании развода и скорейшего бракосочетания?..
Наверное, следовало взять карету, но вместо этого я шел и шел к себе ли, к Карлу ли… а впрочем, дорога-то одна. В конце концов решил, что если увижу зажженные окна Карловой мастерской, сперва зайду к себе и пошлю туда слугу с упреждающей запиской, а уж потом и сам…
Впрочем, красные окна в тот день оказались черны. То ли Юлия увезла Карла, то ли… я свернул к себе, раздумывая над превратностями судьбы, отчего-то вознамерившейся сначала сделать из меня защитника Великого Брюллова, а затем, в насмешку, умыкнув его самого.
Глава 6
Проезжала ли через Варшаву графиня Самойлова? Вытворяла ли она свои фокусы, то есть, уселась ли на облучке вместе с кучером, с трубкой во рту и в мужской шляпе на своей завитой и растрепанной голове? Она презабавная и, я думаю, немного не в себе.
Книга намеренно задумана как инструмент: Юлия Андреева и Ксения Туркова подобрали типичные ошибки в речи, письменной и устной, объяснили их простым языком и упаковали в понятную для читателя форму – с помощью мнемонических стихотворений и почти 120 забавных и запоминающихся иллюстраций любой научится отличать «вообще» от «в общем», «одеть» от «надеть» и даже «вследствие» от «впоследствии».Вам кажется, что русский язык – это скучно и бессмысленно? Не удивительно, ведь красная ручка и диктант – это все, что большая часть из нас помнит еще со школьных времен.А вместе с тем мы пишем и пишем – по работе, по делу, без дела.
Быть женщиной в Средние века значило выйти замуж в 12–18 лет и родить с десяток детей, из которых выживут лишь двое-трое. Зачать, родить, пеленать, стирать, стряпать, опять зачать, опять родить, опять пеленать… И так примерно до 40 лет. Женщины побогаче могли передать часть дел служанкам, а себе оставить только беременность, роды и вышивание. Тогда они могли рассчитывать – по редким светским праздникам – на турнир и пару лестных песен от заезжего поэта. В конечном счете мир женщины ограничивался несколькими комнатами, кухней, рынком, церковью и колодцем.
«Царь Антихрист воздвигает город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня». Исполнится ли страшное предсказание? От кого зависит, жить Питеру или умереть? Выстоит ли город в новых испытаниях или исчезнет, словно его никогда и не было?
Эта эффектная, лицом и статью похожая на Софи Лорен актриса с «несоветской» манерой держать себя на сцене и на экране, начинала свой жизненный путь (как ей самой казалось) дурнушкой, которую отличала от сверстников и подруг всепоглощающая мечта – во что бы то ни стало стать настоящей актрисой и уверенность, что мечта эта непременно сбудется.Любовь Полищук выдержала все испытания, выпавшие на ее долю, добилась своего, стала актрисой. Она любила и была любимой, она была создана для великих ролей и была достойна большого женского счастья, но судьба распорядилась иначе…Вы узнаете интересные детали о судьбе актрисы, о ее детстве и юности, о первой любви и сложных взаимоотношениях с мужем, дочерью и сыном.
О целебных свойствах растительных масел можно говорить до бесконечности: масла лечат, кормят, поднимают на ноги, дают силы, возвращая здоровье и молодость.С глубокой древности растительные масла сопровождали жизнедеятельность человека, мы идем с ними рука об руку, знаем и любим их. Приятно, когда в жизни все идет как по маслу, и плохо, когда этого волшебного снадобья нет под рукой.Прочитав эту книгу, вы узнаете, как можно приготовить масляные настойки, мази, как сделать ингаляции, наложить компресс, сделать в домашних условиях хорошее лекарство или крем своей мечты.
Новая биографическая книга Юлии Андреевой посвящена жизнеописанию замечательных людей, составленному в тесном сотрудничестве с ними самими.Люди эти – наши современники, писатели, создатели миров, именитые и знаменитые фантасты Украины: Генри Лайон Олди (Дмитрий Громов, Олег Ладыженский) Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко.Тесное сотрудничество автора и героев этой книги позволило насытить ее малоизвестными фактами, фотографиями из семейных архивов, занимательными подробностями личной жизни и рекомендациями по возрождению из собственного пепла.В чем секрет успеха каждого из этих людей? Понятно, что в труде и таланте, но все-таки?Прочитав книгу, вы это узнаете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.