Карл Брюллов - [41]
Я бегло, для памяти, прописал юношу, уговаривавшего свою пожилую мать спасаться вместе с ним, поселив таким образом самого Плиния в картину.
Этот прием я позаимствовал у великого Рафаэля в его «Афинской школе», которую я начал копировать в возрасте всего-то двадцати пяти лет, когда задумал сделать копию в натуральную ее величину — восемь метров в основании, не шутка! В «Последнем дне Помпеи» я запланировал прописать и свой портрет. Мой или похожего на меня художника, что когда-то расписывал храмы города.
Когда сообщил о своем твердом желании копировать «Афинскую школу» в Общество поощрения художников, там не знали, что и ответить, потому как нормально, когда пенсионер берется мадонну скопировать или портрет… но Мадонна, что бы она собой ни представляла — это все же одна-единственная фигура, младенец — вторая, фон. А тут пятьдесят фигур! Непросто фигуры — известнейшие личности, и все со своей драматургией. Сам Рафаэль себя на той картине изобразил, чем пример явил вперед на многие лета.
Четыре года понадобилось для завершения этой работы, четыре года мой холст торчал в Станце делла Сеньятура, служа помехой для желающих поглазеть на великое произведение Рафаэля. Там же, сравнивая оригинал с копией, впервые я увидел знатока музыки и живописи, а ныне отдавшего свое сердце высокой литературе, толстенького, точно лавочник в нашем квартале, с живыми выразительными глазами и бородкой, больше подобающей капитанам дальнего плавания господина Анри Мари Бейля. Он должен быть известен тебе под псевдонимом Стендаль.
Сначала один приходил, затем приводил друзей и дам. Помню, меж двух холстов прохаживается и все приговаривает да приговаривает, время от времени бросая взоры в мою сторону. Мол, как отреагирую, не обижусь ли? Одно и то же, одно и то же. И главное, так громко, словно бы перед публикой выступает.
О чем говорил? Да все о праве копииста самовольно восстанавливать уничтоженное временем в оригинале. Все ждал, что я кинусь на него или парировать начну. А мне что за дело до его умничаний?
Кто-то из наших шутников возьми да и скажи ему, что я с детства оглох на одно ухо и мне будто бы кричать нужно. Ну, он орал что есть мочи. Смех один!
Потом мы крепко сдружились. Да и разве же есть такая сила, которая двум гениям может помешать найти друг друга?!
За копию «Афинской школы» государь пожаловал мне сверх назначенной цены в девять тысяч рублей еще пять. Что было более чем кстати, а также орден Владимира четвертой степени. Отец писал, а он доподлинно знал, что к чему, что это первый раз, когда художник четырнадцатого класса получал такую высокую награду. Все были счастливы и довольны мной.
Провожая меня из Неаполя, Сильвестр сунул записку с адресом своей француженки, и я помчался навстречу с голубоглазой Аделаидой.
Теперь ты должен, нет, просто обязан понять меня. В моей душе уже жила Помпея, царила Юлия. Самойлова — девушка с кувшином, и мать со своими двумя юными дочерями, и… Нет, определенно нежной, акварельной Аделаиде было нечего делать в этих темных, тревожных тонах на грани жизни и смерти. Друзья мои были настолько слепы и жестоки, что открыто обвиняли меня в смерти мадмуазель Демулен, — он с укоризной покосился на меня, — поняла только она — божественная язычница, да что там — богиня темного вулканического огня. Я страдал, понимая, что смерть Аделаиды глупа и решительно никому не нужна. Я не любил Аделаиду Демулен, но все же она была близким мне человеком. Когда я открыл Юлии свою душу, признался, насколько тяготит меня этот случай, Самойлова смеялась, запустив свои божественные пальчики в мои кудри. Рассказывая о несчастной Аделаиде, я стоял перед нею на коленях, рыдая, точно дитя, в подол ее безумно дорогого платья.
— Какое совпадение, милый Бришка, — отсмеявшись, грустно добавила она, — а ведь совсем недавно из-за меня застрелился гусарский корнет, карикатурист Эммануил Сен-При. — Она поднялась, как всегда, величественная, божественная и, сделав руками, будто бы разворачивает невидимое письмо, с выражением прочитала: «Утром нашли труп его на полу, плавающий в крови. Верная собака его облизывала рану». Это написал Петр Андреевич Вяземский. Жестокий человек. Он знал, что мне непременно дадут прочитать, и все же написал так, и не иначе. Даже не подумал смягчить удар. — Юлия склонила головку набок, по-детски надув очаровательные губки. — Какой нехороший этот поэт Вяземский, правда?
В то время в Петербурге уже получили мой «Полдень», успев накропать несколько нелицеприятных фраз в ответ. А я, в свою очередь, порвал с Обществом, отказавшись от пенсиона после того, как моя картина встретила жесточайшую критику. За что? За выбор модели! «Ваша модель была более приятных, нежели изящных, соразмерностей, и хотя по предмету картины не требовалось в сем последнем случае слишком строгого выбора, но он не был бы излишним, поелику целью художества вообще должно быть изображение натуры в изящнейшем виде». — Выговаривали мне.
«Я решился искать того предположенного разнообразия в тех формах простой натуры, которая нам чаще встречается и нередко даже более нравится, нежели строгая красота статуй», — ответствовал я.
Книга намеренно задумана как инструмент: Юлия Андреева и Ксения Туркова подобрали типичные ошибки в речи, письменной и устной, объяснили их простым языком и упаковали в понятную для читателя форму – с помощью мнемонических стихотворений и почти 120 забавных и запоминающихся иллюстраций любой научится отличать «вообще» от «в общем», «одеть» от «надеть» и даже «вследствие» от «впоследствии».Вам кажется, что русский язык – это скучно и бессмысленно? Не удивительно, ведь красная ручка и диктант – это все, что большая часть из нас помнит еще со школьных времен.А вместе с тем мы пишем и пишем – по работе, по делу, без дела.
Быть женщиной в Средние века значило выйти замуж в 12–18 лет и родить с десяток детей, из которых выживут лишь двое-трое. Зачать, родить, пеленать, стирать, стряпать, опять зачать, опять родить, опять пеленать… И так примерно до 40 лет. Женщины побогаче могли передать часть дел служанкам, а себе оставить только беременность, роды и вышивание. Тогда они могли рассчитывать – по редким светским праздникам – на турнир и пару лестных песен от заезжего поэта. В конечном счете мир женщины ограничивался несколькими комнатами, кухней, рынком, церковью и колодцем.
«Царь Антихрист воздвигает город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня». Исполнится ли страшное предсказание? От кого зависит, жить Питеру или умереть? Выстоит ли город в новых испытаниях или исчезнет, словно его никогда и не было?
Эта эффектная, лицом и статью похожая на Софи Лорен актриса с «несоветской» манерой держать себя на сцене и на экране, начинала свой жизненный путь (как ей самой казалось) дурнушкой, которую отличала от сверстников и подруг всепоглощающая мечта – во что бы то ни стало стать настоящей актрисой и уверенность, что мечта эта непременно сбудется.Любовь Полищук выдержала все испытания, выпавшие на ее долю, добилась своего, стала актрисой. Она любила и была любимой, она была создана для великих ролей и была достойна большого женского счастья, но судьба распорядилась иначе…Вы узнаете интересные детали о судьбе актрисы, о ее детстве и юности, о первой любви и сложных взаимоотношениях с мужем, дочерью и сыном.
О целебных свойствах растительных масел можно говорить до бесконечности: масла лечат, кормят, поднимают на ноги, дают силы, возвращая здоровье и молодость.С глубокой древности растительные масла сопровождали жизнедеятельность человека, мы идем с ними рука об руку, знаем и любим их. Приятно, когда в жизни все идет как по маслу, и плохо, когда этого волшебного снадобья нет под рукой.Прочитав эту книгу, вы узнаете, как можно приготовить масляные настойки, мази, как сделать ингаляции, наложить компресс, сделать в домашних условиях хорошее лекарство или крем своей мечты.
Новая биографическая книга Юлии Андреевой посвящена жизнеописанию замечательных людей, составленному в тесном сотрудничестве с ними самими.Люди эти – наши современники, писатели, создатели миров, именитые и знаменитые фантасты Украины: Генри Лайон Олди (Дмитрий Громов, Олег Ладыженский) Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко.Тесное сотрудничество автора и героев этой книги позволило насытить ее малоизвестными фактами, фотографиями из семейных архивов, занимательными подробностями личной жизни и рекомендациями по возрождению из собственного пепла.В чем секрет успеха каждого из этих людей? Понятно, что в труде и таланте, но все-таки?Прочитав книгу, вы это узнаете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.