Карибы. Ресторанчик под пальмами - [83]

— Я спускаюсь!

— Смотрите, смотрите, — произнес Лоуэлл.

Мы не отрывали от Шкипера глаз. Он перевернулся головой вниз и в таком виде принялся спускаться. У самого подножия дерева он оперся о землю руками и, с легкостью перекувырнувшись, встал на ноги. Клинтон, вооружившись мачете, срубил верхушки гладких зеленых кокосовых орехов.

— Пейте, — он протянул один из них нам.

Мы поглядели на белесую жидкость внутри ореха.

— Ты первая, — сказал Боб.

Я смотрела, как Шкипер пьет кокосовое молоко, и вспомнила, как в детстве мы с мамой в нью-йоркском кафе заказывали тропический коктейль, который подавали в огромном бокале, сделанном в виде кокосового ореха, из которого торчали соломинки. «Одна из тех соломинок мне бы сейчас не повредила», — подумала я.

Я поднесла кокос к губам и попробовала. Кокосовое молоко на вкус напоминало сладкую воду. Я передала орех Бобу.

— Понравилось? — спросил Клинтон.

— Неплохо, — ответила я, — но если бы его остудить, было бы вкуснее.

Оставшиеся кокосовые орехи Лоуэлл, Клинтон и Шкипер разделили между собой. Они собирались отвезти их домой и приготовить кокосовый пирог. Я сразу вспомнила маленькие мешочки с кокосовой крошкой, которые покупала в магазине, и осознала их истинную цену, подумав об адском труде тысяч таких ребят как Шкипер, обирающих по всему миру кокосовые пальмы.

Тем же вечером на кухне все горячо обсуждали вступление Ангильи в космический век. Из уст в уста передавали совершенно дикую сплетню о том, что какой-то техасский предприниматель собирается взять в аренду Сомбреро-Айленд и отгрохать там космодром, превратив остров в очередной мыс Канаверал. Сомбреро-Айленд принадлежал Ангилье, располагался от нас на расстоянии пятидесяти шести километров, и воды вокруг него были особенно богаты рыбой. На самом острове, кроме маяка и огромной колонии олуш, ничего не было. Рыбаки с Ангильи уже немало лет ставили у Сомбреро-Айленд ловушки и считали остров своего рода заповедником. Никаких строительных работ и никаких туристов. Остров трогать нельзя.

Но вот теперь размеренной жизни угрожал техасский предприниматель, который решил втихаря устроить на острове космодром. Наверное, он решил, что раз Ангилья маленький остров, расположенный к тому же у черта на куличках, никому до его затеи не будет дела. Необитаемый Сомбреро-Айленд не приносил Ангилье никакого дохода. Чем не место для ракет?

— Мэл, ты бывала на Сомбреро-Айленд? — спросил Хьюз.

— Нет.

— Я слышал, что этот тип из Техаса собирает залить весь остров бетоном, — предупредил Жук, — так что если хочешь посмотреть на Сомбреро-Айленд, лучше не откладывай.

Мое воображение тут же нарисовало «Аполлон-12», который, изрыгая пламя, с ревом и грохотом устремляется к Луне, оставляя позади себя содрогающуюся землю. При мысли о туристах, которые лежат себе на пляже с книжкой и ромовым пуншем, а над их головами проносится ракета, мне стало дурно. Оззи объяснил, что техасец собирается запускать только по одной ракете в месяц, а власти на этом могут неплохо заработать. И все же, что случится, если именно в день старта на солнечной и безмятежной Ангилье окажется редактор колонки о путешествиях «Нью-Йорк тайме»?

Споры не стихали весь вечер. Я по возможности старалась избегать вопросов.

— Да никто ему оттуда не даст пускать ракеты, — сказал кто-то из ребят.

— Ну да, как же, — тут же прозвучал ответ, — техасец будет пускать ракеты, а на Ангилью рекой потекут денежки. Вот увидишь.

Судя по всему, решение о передаче Сомбреро-Айленд техасцу не было окончательным. Кроме того, власти столкнулись с куда более сильным сопротивлением, нежели ожидали. Международные экологические организации беспокоились о судьбе олуш, а местные рыбаки сражались за источник своих доходов.

Будущее Сомбреро-Айленд обсуждалось в ведущих мировых изданиях от Лос-Анджелеса до Лондона. Я считала, что точка в спорах будет поставлена еще очень нескоро. А тем временем на носу был и Карнавал и лодочные гонки.

— Мороженое, настоящее местное мороженое! Покупайте мороженое! — донесся до нас с шоссе голос, усиленный громкоговорителями.

Все тут же позабыли о Сомбреро-Айленд и строительстве космодрома и стали объяснять Оззи, кому какой сорт взять. Хозяева столичного кафе-мороженого владели маленьким автомобилем, который и развозил мороженое по деревням. Вечером в субботу автомобиль отправлялся в западную оконечность острова и неизменно по пути останавливался у нашего ресторанчика.

Оззи и Гаррилин раздали стаканчики. Какого мороженого тут только не было: и кокосовое, и банановое, и ромовое, даже из гуавы и страстоцвета. Мы одновременно лакомились мороженым и готовили. Я изо всех сил пыталась понять, о чем на этот раз зашел спор у ребят. У меня все лучше получалось схватывать местный говор, но иногда он по-прежнему казался мне тарабарщиной. По отдельным фразам я поняла, что сейчас речь зашла о человеке, которого поймали в аэропорту с полумиллионом долларов, приклеенных липкой лентой к телу под гидрокостюмом. Потом заговорили о наркотиках и контрабанде, которую пытались вывести на частном самолете, вылетавшем на Сент-Китс. Тема была довольно щекотливая, и я сочла за лучшее не лезть не в свое дело. А потому не стала задавать вопросов.