Карибский шизис - [33]

Луиза, прожившая всю прежнюю жизнь без дома и почти что без семьи, была в полном восторге от нынешней. Любящий её муж. Любимые дети – дочь, романтичная мечтательница Сюзанна, сыновья – старший, отчаянный сорвиголова Поль, и младший, серьёзный и вдумчивый Жан… Дом… наконец-то свой дом! К тому же, осмотревшись на месте и разобравшись, она, оказавшись гораздо более знающей и разбирающейся в финансах (правда, только на практике… но кому, в сущности, нужны теории?!), чем прочие Дебре, взяла в свои руки управление делами клана. Был построен сахарный завод, приносивший неплохую прибыль. Доходы клана выросли. Хорошие отношения со всей округой налажены были ещё до неё…

Это было счастье. Омрачённое за всё время один единственный раз – шесть лет назад. Её муж погиб, упав с взбесившейся лошади. И хотя она любила его не особо страстно… горевала по нему – совершенно искренне. Ведь это он дал ей ДОМ и СЕМЬЮ! Тогда Луизу утешали все родственники. Да, родственники! Она стала полноправной Дебре, забыв прежнюю фамилию (к тому же они с отцом столько раз их меняли, скрываясь от преследователей, что уже и не ясно было – какая же настоящая?). Жизнь продолжалась. Подросли дети. Сюзанна вышла замуж и переселилась… аж на другой конец городка. Сыновья как-то вдруг стали юношами…

Всё закончилось тем февральским утром. Городок атаковали на рассвете. Хотели застать врасплох и спокойно, без особых потерь, перебить всех. Спящими. Простейшая операция – победа малой (и чужой) кровью! Не учли только одной детали… тех самых традиций клана, к которым надо было привыкать. Мужчины Дебре вставали ещё ДО рассвета. Чтобы заняться фехтованием. Женщины – с рассветом (а вы пробовали спать, когда под окнами, со звоном и лязгом, идёт урок фехтования?). Дебре считали себя воинами… Все. И на практике в тот день доказали – считали совершенно правильно! Нападающие испытали это мнение на собственной шкуре. «Простейшая операция» превратилась в кровавый многочасовой уличный бой. Дебре умирали с оружием в руках, стараясь захватить с собой на тот свет как можно больше врагов. Женщины тоже взяли в руки оружие и Луиза, вспомнив юность, метко стреляла, привычно передёргивая рычаг «винчестера».

И ещё одного не учли нападающие – испанской колониальной архитектуры. Испанцы строили дома с очень толстыми стенами – благодаря этому они не успевали прогреваться на солнце, и внутри было прохладно. Как выяснилось в тот день, эти стены оказались еще и неуязвимыми для полевой артиллерии – две пушки Гочкиса, на которые они рассчитывали, потеряли двойной комплект расчетов, но так и не смогли переломить ситуацию на поле боя. «Гатлинг», купленный, по случаю, ещё несколько лет назад (Луиза тогда только рукой махнула – «мужчинам нужны игрушки», теперь, помогая разворачивать тяжелый лафет и обдирая руки в кровь, она благодарила Бога за эту покупку), сдерживал атакующих, заставляя прятаться и искать укрытия.

Через несколько часов все уцелевшие защитники собрались в самом старом доме клана – на южной окраине. Это здание гордо именовалось «Замок Дебре» и строилось, в своё время испанцами, как укрепление, имея не только очень толстые стены, но и узкие окна-бойницы… Только это обстоятельство и позволило им продержаться ещё больше часа… А потом враг нашел на них управу, применив бесшумную пушку, метавшую динамитные заряды24. Среди Дебре было много отличных стрелков, но точное местоположение орудия установить им так и не удалось. В результате одного из взрывов обрушившиеся этажные перекрытия «Замка» заживо похоронили расчет «гатлинга», и чаша весов склонилась в пользу нападающих. Их было СЛИШКОМ много. При десятикратном превосходстве в силах личное мужество и умение перестают играть решающую роль.

Поняв, что ничего другого не осталось – Дебре пошли на прорыв. Их отчаянная атака, перешедшая в яростную рукопашную, пробила проход в кольце окружения и позволила немногим выжившим добраться до опушки леса. И тогда, оставшиеся ещё в живых мужчины, отправив женщин, детей и раненых на повозках по узкой лесной дороге к ближайшему гарнизону, приняли безнадёжный бой, пытаясь, хотя бы и ненадолго, задержать преследователей… Но тот, кто командовал нападавшими, не собирался оставлять в живых никого…

Из последней схватки – уже на дороге, когда их догнали всадники, Луиза помнила только отдельные картины:

Вот – огненный цветок от взорвавшейся динамитной шашки распускается на месте повозки – в повозке были дети…

Вот – совсем как смятая кукла, взмахнув руками, отлетает и падает на землю, получивший в грудь заряд картечи Поль…

Вот – их «семейный исповедник», отец Франциско, с криком «Как вам такое причастие, нечестивцы?!» палит сразу из двух револьверов…

Вот – она, схватив за ствол разряженный карабин, изо всех сил бьёт врага прикладом по голове – летят кровавые брызги…

Этот бой они выиграли. Наверное…

Если это можно так назвать…

Когда Луиза, потерявшая сознание от сильного удара по затылку, пришла в себя (уже в испанском форту, куда всё-таки добрались уцелевшие), то узнала – в живых, из всего когда-то многочисленного клана Дебре, кроме её самой, осталось трое. Хотя… были, кажется, несколько женщин, вышедших замуж за плантаторов в Орьенте, но это так далеко… и всё. Она сама и трое ещё совсем недавних подростков… Ровесник шестнадцатилетнего Поля – Анри, Симона, старше его на год, и… её Поль!