Кардиограмма страсти - [7]

Он отложил медицинскую карту и подошел к Вики, но она не двинулась. Она словно приросла к месту, глядя на него серьезно, оценивающе, и ему стало любопытно, что ее беспокоит. Внезапно он почувствовал неловкость, ему стало неуютно, и он не мог понять почему. Разумеется, раньше он видел много привлекательных женщин в своей жизни, но ни одна из них не волновала его так, как Вики. Может быть, дело было в ее глазах, они словно проникали ему в душу. А может быть, это было просто плохое освещение.

– Не перетруждайтесь, доктор. Веселого вечера.

– Это пожелание годится для других людей.

Это было то, в чем он давно уже не был силен. Все веселье и радость ушли от него в землю с кровью его брата. В ту ночь умерла и часть Мигеля. Он не смог спасти Эмилио. Его брат потерял жизнь, какое же у него было право жить? С той ночи он посвятил себя служению и спасению других людей, не жалея сил для их блага. Клиника теперь была его семьей, а ее пациенты – его детьми. Когда один из них умирал, он переживал его смерть, как свою личную потерю. Смерть пациента, которого он не смог вернуть к жизни, означала бесконечные страдания для его семьи, Мигель знал это слишком хорошо.

Глядя на Вики, он подумал, что она очень наблюдательна и, может быть, слишком проницательна. Он встретил взгляд ее синих глаз. Много лет назад он мог быть восприимчивым к их очарованию, но не сейчас. Ради своей карьеры и общины он не позволял себе увлечений. Он не может отвлекаться даже на такую очаровательную женщину, как Виктория Стерлинг-Торн. У него не было и не могло быть никаких дел с ее семьей. Они жили в разных мирах, хотя территориально их разделяло всего несколько миль.

– У моего брата собственный бизнес, и он отдает ему слишком много времени. Нельзя работать на износ – это делает людей по-настоящему несчастными.

Он подумал о своей семье и о субботних обедах, крестинах, свадьбах и прочих праздниках, которые он регулярно пропускал. Ему нужно быть ближе к семье, но его работа почти не давала передышки. К несчастью, его семье приходилось расплачиваться за это. Он должен был так много сделать и так много успеть, но всей жизни не хватит, чтобы по-настоящему утешить их. Близкие никогда не винили его в смерти Эмилио, хотя, может быть, ему было бы легче, если бы винили. Отбросив эти мысли, он решил проводить Вики.

– По-другому не получается. – Ему не хотелось сейчас обсуждать это с едва знакомой женщиной.

– Вы наняли меня на полный рабочий день, но сколько часов работаете сами?

– Я не слежу за этим.

Если бы Мигель следил, ему бы пришлось признать, что у него ничего нет, кроме работы, а ему этого не хотелось. Хотя он и считал, что большего и не заслуживает. Его вина в том, что Эмилио умер. И этим все сказано. Он снял халат и повесил на дверь.

– Готовы?

– Да.

Она вышла перед ним. Когда она проходила, он уловил аромат ее духов, сладкий, но пряный, похоже, это были сандаловое дерево и мускус. Весь день Мигель был так близко, что ощущал его, но сейчас он, похоже, проник ему в мозг. Теперь он узнает этот экзотический запах из тысячи других.

– Мне жаль, что я обидела вас, доктор Торрес, – сказала она, от растерянности сунула руки в карманы и отвела взгляд. – Я этого не хотела.

– Перед вами доктор Мигель Торрес, которого невозможно обидеть.

Он давно носил в себе свою боль, и напоминание о ней не могло ранить, хотя шрамы остались. Обидеть его? Нет, у нее не было шансов.

Вики наклонила голову и пристально посмотрела ему в глаза, словно желая понять, правду ли он говорит.

– Мне трудно в это поверить. Мы все реагируем на неприятные слова. И они нас задевают, даже если мы этого не хотим.

– Я просто не позволяю себе реагировать на такие слова.

Он проводит ее до машины, чтобы убедиться, что она в безопасности. В этот вечер ему не хотелось обсуждать с ней свои чувства.

Мигель видел, что ответ ей не понравился и она ему не поверила.

В молчании они дошли до ее машины в конце парковки, и она вдруг воскликнула:

– О, вмятина на двери! – Она наклонилась, чтобы рассмотреть ее, не подозревая, что предоставляет ему возможность насладиться зрелищем ее очаровательной попки.

С трудом он отвел глаза и сосредоточился на дверце автомобиля, но еще раз окинул ее фигуру томящимся взглядом, прежде чем шагнуть к ней, чтобы рассмотреть вмятину. Он провел пальцами по дверце машины. Было похоже, что кто-то открывал ее.

Он посмотрел на нее.

– Мне жаль. Может быть, лучшее, что вам следует сделать, – это заехать в автосервис дальше по улице.

Ее машина не была ни редкой, ни слишком дорогой, просто новенькая и чисто вымытая.

– Хорошая мысль, но сейчас от этого никакого толку.

Она нахмурилась, и ему захотелось немедленно исправить ситуацию. Он был не только доктор, но и мужчина и умел приводить вещи в порядок. Пробежав пальцами по вмятине, он придумал кое-что.

– Постойте здесь минутку. Я сейчас вернусь.

– Зачем? У вас что, в клинике есть слесарные инструменты?

– Нет, но, кажется, я смогу помочь.

Несмотря на свои предубеждения в отношении Вики, он не мог не помочь ей. Это было у него в крови: в любой ситуации, которую он мог исправить, независимо от личных чувств, он пытался это сделать.