Кардинал Ришелье - [24]

Короче говоря, первое время после смерти Генриха IV все в стране оказалось запущено. Все делалось случайно, в зависимости от характера и личных пристрастий действующих лиц, а главными действующими лицами были во многом случайные люди.

И вот в таких условиях наш герой вышел на политическое поприще.

Кем он был в то время? Он был простым дворянином, но он не зависел ни от кого из феодальной знати. Семейство его служило при дворе покойного короля, сделавшего Армана-Жана дю Плесси-Ришелье епископом. Но скромное епископство не могло удовлетворить честолюбие этого человека. Ему хотелось управлять государственными делами. Однако ничто не доказывает, что он специально к этому готовился. Поначалу, похоже, его честолюбие не простиралось дальше звания члена Королевского совета, и лишь со временем он начал расширять свои надежды. Он понял, в чем состоит польза государства, и с жаром начал действовать. Некоторые биографы даже ставят его практические качества выше ума, а характер – выше гения. Не станем спорить по поводу того, что важнее для государственного человека. В данном случае нам важно отметить, что в самом начале своего политического поприща наш герой ничего этого не знал. Он просто шел вперед, не рассуждая. Он стремился к высшей власти, как магнитная стрелка всегда стремится к полюсу.

По сути, в своем первом министерском звании он был лишь просто деятельным чиновником, исполняющим порученное ему дело, но без излишнего рвения. Главное заключалось в том, что его узнали. И, наверное, он сам узнал себя, только сделавшись в 31 год министром.

Но, как ни странно, в управлении Ришелье политическая составляющая с самого начала оказалась выше административной. Уже почти в течение столетия могущество Австрии было опасным для Франции. Проблему представляли и Испания со Священной Римской империей (Германией). Генрих IV уже был готов наступать в сторону Рейна, и можно было просто следовать этому плану. Но Арман-Жан дю Плесси-Ришелье понимал, что так можно действовать, лишь сохраняя союз или нейтралитет с Англией, уважать независимость Нидерландов и отказавшись от всякого увеличения владений в Италии. Он понимал, что Франции не нужно восстанавливать против себя всю Европу. Что же касается внутренних дел, то он считал необходимым оказать поддержку гугенотам, чтобы не провоцировать гражданскую войну. А в борьбе с главными противниками Франции нужен был сильный союзник, и его Ришелье увидел в «северном герое», в короле протестантской Швеции Густаве II Адольфе, сыне Карла IX и Кристины Гольштейн-Готторпской.

Став министром, Арман-Жан дю Плесси-Ришелье особое внимание обратил на интересы Франции, но в целом он всегда стремился к миру. Он даже предлагал французское посредничество в разрешении всевозможных конфликтов, но те же венецианцы, например, отказались от подобных услуг, не веря в силу и стабильность администрации Кончино Кончини. В результате, основная деятельность нового министра сводилась лишь к заверениям соседних держав в том, что политика Франции будет оставаться открытой, а также к убеждению иностранных единомышленников французских гугенотов не позволять им вербовать наемников за границей.

Состояние дел в королевстве

Королева-мать, что говорит в ее пользу,

поощряла и поддерживала своих

сторонников. Вокруг нее

вились всячески угождавшие ей дворяне…

Франсуа БЛЮШ

При этом ситуация при дворе складывалась следующая: еще пока не возникло явных размолвок между юным королем и его матерью, но вот неприязнь Людовика XIII к Кончино Кончини с каждым днем становилась все более очевидной.

Арман-Жан дю Плесси-Ришелье в принципе был за королеву-мать: она представлялась ему женщиной взрослой и правила страной в любом случае лучше, чем это делал бы Людовик XIII. С другой стороны, с возрастом (а ей в 1616 году было уже 42 года) она становилась все более капризной и вздорной. Он находился рядом с ее троном и оказывал ей всевозможные знаки уважения, а она часто интересовалась его мнением, и молодому министру это не могло не нравиться.

Что же касается Людовика XIII, то наш герой прекрасно видел личные недостатки этого честолюбивого юноши, не имевшего, к сожалению, ни одной из блистательных черт своего отца.

Конечно же, нельзя сказать, чтобы Людовик вообще не имел никаких достоинств. Природа отказала ему в деятельном воображении Генриха IV, но она одарила его способностью легко понимать идеи других. Храбрость его не была выдающейся, да и характер у него выглядел каким-то печальным, что резко контрастировало с веселым нравом его отца. Он желал действовать и одновременно сам обрекал себя на бездействие. Он тяготился посторонним влиянием, но не мог обойтись без него, в глубине души негодуя на самого себя за свою слабость. Короче говоря, он был законным монархом, но его возраст еще не позволял «делать на него ставки».

* * *

Прусский историк Фридрих Ансильон оставил нам великолепное описание тогдашнего состояния дел в королевстве. По его словам, «смерть Генриха IV погрузила в печаль всю Францию, кроме двора. Народ страшился возвращения анархии; вельможи ожидали ее, в надежде видеть возобновление интриг, коварства и партий». И анархия вернулась, ибо пришедшая к власти Мария Медичи строила свое правление на невежестве и слабости юного Людовика XIII.