Карбонель - [46]
Джон уже развязывал пояс и без церемоний разворачивал кота.
— Мой Пупси Динкумс! — завизжала миссис Пэндэлбери Паркер. — Что эти гадкие грубые коты сделали с тобой? — она упала на колени и прижала кота к розовому атласному халату. Затем она посмотрела на детей. — Дорогой Ланселот, я не знаю, что вы там натворили, но вы вернули моего Пупси Динкумса, я не могу сердиться. Но как насчет миссис Браун? Розмари, наверняка, твоя мама ничего не знает!
— Боюсь, что так. По-моему, я об этом не подумала. Я только… — Розмари внезапно осеклась. Она вдруг почувствовала, что ей все безразлично и хочется только лечь прямо здесь и уснуть.
— Так, будить ее в час ночи я не могу, это напугает ее до смерти. Нужно позвонить ей прежде, чем она обнаружит пропажу Розмари. Во сколько она обычно встает?
— Как правило, часов в семь, — произнесла Розмари слабым голосом.
— Бог мой! Ребенок засыпает на ходу. Шамберс, отнеси ее в розовую комнату, утро вечера мудренее. А мой ненаглядный Динкумс получит свою голубую подушечку для сна и кусочек курочки! Мелко нарезанного цыпленка, Шамберс, не забудь!
— Слушаюсь, — сказал Шамберс, пораженный происходящим.
Розмари смутно помнила, как ее несли наверх по лестнице и потом положили на огромную кровать, а следующее, что она увидела, был дневной свет. Джон стоял рядом и тряс ее за плечо.
— Вставай, Рози, уже восемь с лишним. Слушай, а что мы вчера сделали с метлой?!
Розмари подскочила на кровати.
— Господи, я совершенно о ней забыла. Похоже, мы оставили ее перед дверью. Какие мы все-таки неблагодарные!
— Ладно, пошли посмотрим.
Она как раз собиралась выпрыгнуть из кровати, как вдруг сообразила:
— Но мне нужно что-нибудь надеть. Я не могу выходить в одной ночнушке.
— Все в порядке. Я принес тебе свои шорты и рубашку… Встряхнись и одевайся, а я пока расскажу тебе новости. Ты знаешь, тетя Амабель вовсе не такая плохая, правда. Она позвонила твоей маме раньше, чем та обнаружила, что тебя нет дома, и взяла с нее обещание, что она не будет на тебя сердиться, потому что мы вернули ее обожаемого Динкумса, — Розмари почувствовала облегчение, потому что как можно было правдоподобно объяснить происходящее маме? — Это еще не все, — продолжал Джон. — Она сказала, что награда за возвращение кота достается нам с тобой, и мы должны поделить ее пополам.
— Господи! — воскликнула Розмари. — А я и забыла про награду.
Она напялила шорты и рубашку, встала переде трюмо и принялась расчесывать волосы, любуясь тремя отражениями. Расческа была очень красивая, посеребренная, блестящая, с инициалами.
— Получается по двадцать пять фунтов на нос, — сказал Джон. Розмари уронила расческу и потеряла дар речи.
— Я вижу трех Розмари с открывшимися от изумления ртами, весьма забавно! — рассмеялся Джон. — Поторапливайся, надо успеть найти метлу до завтрака.
Они сбежали вниз по лестнице и вышли через парадную дверь. Метлы нигде не было. Старик в зеленом переднике подметал в аллее листья. Джон окликнул его:
— Слушай, Уилсон, ты случайно не видел старой метлы на ступеньках сегодня утром?
— Нет, господин Ланселот, здесь не было метлы, только старая палка, может быть, это ручка от нее.
— Что ты с ней сделал?
— Господи, я кинул ее в костер, который горит за сараем, уже минут десять назад.
— Быстрее! — закричал Джон. — Может, мы еще успеем ее спасти.
Они никогда в жизни так быстро не бегали. Обогнув дом, вдоль террасы, через сад с розами, они подбежали к сараю с инструментами, который находился в дальнем углу кухонного двора. Но они опоздали. Когда они достигли костра, сноп разноцветных искр взметнулся из самой его середины, от ручки метлы не осталось даже следа, только пригоршня пепла.
— Прощай, Метла! — сказала Розмари нежно. — Спасибо тебе, — как только она произнесла это, небольшое облачко дыма поднялось над костром и исчезло.
Дети молча побрели домой.
— Вам пришло письмо, господин Ланселот, — сказала девушка, которая принесла им завтрак: вареные яйца и сосиски, самый лучший завтрак, какой Розмари могла бы выбрать. Но девочка смотрела на тарелку невидящими глазами. Все было кончено. Даже, если она увидит Карбонеля снова, без метлы она не сможет с ним поговорить. Розмари чувствовала, что должна радоваться тому, что все их планы удались. Но все прошло, а впереди только скука и однообразие. Джон уедет домой, и больше не будет игр в Туссоке. Ее унылые размышления прервал Джон, читавший письмо.
— Слушай, Рози. Мама пишет, что на следующей неделе я поеду домой, и мы отправимся на море, моей сестре это просто необходимо, чтобы поправить здоровье. И мама предлагает тебе поехать к нам, а потом на море. Как ты думаешь, тебя мама отпустит?
— Мам, ты меня отпустишь, — спросила Розмари, когда приехала миссис Браун, — или тебе будет очень одиноко?
Мама улыбнулась:
— Я буду слишком занята, чтобы скучать.
— Тебе опять надо подшивать занавески? — сочувственно спросила Розмари.
— Нет, мы переезжаем в новый дом!
— Переезжаем? Мы покидаем Тоттенхэм Гров?
Мама снова улыбнулась.
— Я удивлена не меньше. Сегодня утром я получила письмо от мистера Смитта, которого вы с Джоном почему-то называете Квартиросъемщиком. Он предлагает нам переехать в квартиру в его доме. Квартира без мебели, и мы можем наконец-то обставить все своими вещами.
