Карбонель - [17]

— Через минуту он поправится. А все из-за того, что вы все так любите выпендриваться, — строго сказал Карбонель. — Сначала вчера ты произнесла заклинание, и я должен был оторваться от моего обеда… Самого очаровательного куска печенки, какой я когда-либо видел… бежать шесть миль с бьющимся сердцем и для чего? Ни для чего! — добавил он с горечью. — Если тебе хотелось показать мальчику, что ты умеешь колдовать, почему ты не выкинула чего-нибудь поинтереснее… Например, превратила бы его в жука или во что-нибудь в этом роде…

— Не надо! — закричал Джон и сел на кровати, его щеки начали розоветь.

— Но ведь я не умею превращать людей в жуков, — запротестовала Розмари.

— Еще бы ты умела, — нехотя ответил Карбонель. — Но этот спектакль, который ты устроила с метлой, совершенно непростителен. Бедной старушке нужны покой и тишина, а я видел несколько прутиков, валявшихся рядом с дверью. Ты ее, видимо, сильно обидела. Поэтому я вставил в стих строчку: «Прости мне грубый мой язык…». Она так срезает углы, только если ее очень расстроить.

— Наверное, это все из-за меня, — вступился Джон. — Я назвал ее… развалюхой, но мне ужасно стыдно. Я думал, что это обыкновенная метла!

Розмари почувствовала, как метла вздрогнула от негодования под ее рукой.

— Ну, вот ты опять. Неужели ты не можешь с первого взгляда узнать ведьмину метлу.

Розмари застенчиво погладила Карбонеля по макушке одним пальцем.

— Ну, пожалуйста, не сердись так. Слова заклинания я сказала, потому что меня возмутило, что Джон мне не верил насчет тебя. Я даже сомневалась, что они сработают, когда произносила их. Обещаю, что больше никогда не скажу их без надобности.

Казалось, Карбонелю подобная речь пришлась по вкусу. Розмари переместила палец с макушки Карбонеля под подбородок, чтобы почесать его, и кот, похоже, не возражал.

— Но еще хуже то, что ты так небрежно произнес заклинание, — он уже явно немного смягчился. — Как можно было не указать, когда метла должна остановиться. Если бы я не вернулся, она бы так и кружилась, пока все прутики не осыпались, а на это могли уйти месяцы.

Джон вздрогнул.

— Или пока я не придумала бы другой стишок, — сказала Розмари.

— Думаю, на это ушло бы не меньше времени, — язвительно заметил Карбонель.

Глава 12 КАРБОНЕЛЬ ОБЪЯСНЯЕТ

— Послушайте, — сказал Джон, — если вы так заботитесь о прутиках, почему вы их ничем не обернете, к примеру, бумагой или еще чем-нибудь?

— Это могло бы помочь, — ответил кот. — Только не оберточной бумагой. У метлы тоже есть гордость.

— Я придумала! — воскликнула Розмари. — Мой мешок для сменки.

Она побежала к гардеробу, вытащила из мешка свои чешки и принесла его на кровать. Мешок был сшит из алой фланели.

— Неплохая мысль, — признал Карбонель с неохотой.

Они аккуратно надели мешок на метлу, а Розмари тщательно завязала шнурок.

— А что за колдовские руны здесь написаны? — подозрительно спросил Карбонель.

На мешке белыми нитками было вышито «РОЗМАРИ БРАУН».

— Нас заставляют помечать мешки, чтобы они не потерялись в школе, — пояснила Розмари.

— Это практическая магия, она мне нравится, — одобрил кот.

К этому моменту Джон уже окончательно оправился от поездки на метле и прыгал на кровати.

— Знаете что? Я хочу есть. Давайте поджарим вон те сосиски.

Они перебрались в гостиную. Сначала пришлось вытирать воду от цветов, которую Джон разлил во время полета. А затем начался настоящий пир. Карбонель растрогался при виде рыбешек, которые Розмари положила ему в суповую тарелку. Розмари показала Джону, как прокалывать сосиски, после чего он поджарил все, что было в доме: две луковицы, две картофелины и немного помятый помидор, от которого брызги летели во все стороны, как, впрочем, и от сосисок. Это была замечательная еда, которую проглотили в дружном молчании, и никто не заметил, что картофелины немного подгорели, а сосиски — полопались. Карбонель живо разделался с рыбешкой и двумя блюдечками молока и сыто урчал, пока дети доедали булочки с кремом (слегка подмоченные водой от цветов, но все равно ужасно вкусные). Когда они расположились поудобнее, потягивая сладкий напиток, Карбонель поднялся, выгнул спину, осторожно вытянул одну переднюю лапу, затем другую и сел, выпрямившись и обернув хвостом задние лапы.

— Мне надо кое-что вам рассказать, — начал он. — Сегодня я встречался со своим народом, конечно, инкогнито.

— Что это значит? — спросила Розмари.

— Это значит, что ты притворяешься кем-то другим, — объяснил Джон.

— Вот где я был прошлой ночью, — продолжал Карбонель, не обращая внимания на то, что его перебили.

— Господи! — воскликнула Розмари. — А ты мне ничего об этом не говорил.

— Но ты же не спрашивала, — отрезал кот. — Я говорил тебе, что я Королевский Кот и как только буду свободен, должен буду вернуться в свое королевство.

— А где находится твое королевство? — поинтересовался Джон.

— Пойдемте со мной, я вам его покажу.

Карбонель проскользнул в спальню Розмари и прыгнул на подоконник.

— Смотрите! — сказал он ужасно торжественно. Розмари посмотрела вниз.

— Ты имеешь в виду задний двор? — спросила она с сомнением.

— О Господи! Нет, конечно. Ты видишь острые крыши: равнины, холмы и каньоны, леса печных труб и радиоантенны, упирающиеся в золотое небо? Вот мое королевство, безраздельно принадлежащее котам. Теперь посмотри вниз. Что ты видишь?