Караван в Хиву - [74]
– На Яик бы скорее. Знаешь, Гриша, порою чудится мне, будто вот тут, в голове, песок сухой шелестит… Так жара здешняя опостылела. В иное лето не капнет ни одного путного дождя, – и тут же спохватился: что об этом говорить Григорию, будто успел тот все позабыть.
Изредка, в сопровождении Федора, Ивана Захарова или кого-то из братьев Опоркиных, Демьян отваживался покидать комнату и выходить во двор под солнце, а то и на площадь караван-сарая – выбрать что-нибудь из фруктов или прикупить свежего мяса. Но всякий раз, едва поблизости появлялся кто-то из знатных хивинцев, Погорский проворно скрывался за глинобитную стену, опасаясь явиться на глаза ненавистному и злобному Елкайдару. Пусть думает, что его бывший раб при смерти, если еще не умер на руках глупых «ференги урусов», которые уплатили такие деньги за полумертвеца.
И все-таки однажды не уберегся.
В тот тихий, безветренный день второй половины января – над Волгой теперь трещали афанасьевские морозы[47] – в Хиве ночью чуть-чуть припорошило снегом крыши домов, дорожную пыль, инеем покрылись ветки деревьев. Все ослепительно сияло под утренними лучами солнца. Но через час-другой это чудесное сияние померкло, иней потек холодными каплями по мертвым стволам деревьев на землю, крыши скоро из бело-серебристых превратились в привычные серые и подмокшие: на том и кончились претензии здешней пустынной зимы.
К обеду воздух слегка прогрелся, но пыли на ветру еще не было, и Демьян решил сходить на базар за дыней: приметил днями одного старичка хивинца, который продавал шершавые, на удивление душистые, сочные дыни и кисти винограда.
– Промнусь и я с тобой, – решил Кононов. Федора будить не стали, он спал после утреннего караула. Сопровождать их вызвался Захаров. Он сноровисто пристегнул палаш, оба пистоля – за пояс.
– Ты, право, как в караул снарядился, – пошутил над ним Данила.
– Всякий наш выход в город подобен тайной рекогносцировке вражеских позиций, – в тон караванному старшине ответил Иван и оглядел критически старых казаков: все ли взяли из воинского снаряжения? – Зная ханское злоехидство, голому лучше не выбегать из нашего глинобитного бивака.
Вышли на улочку и завернули за угол, окунулись в ставшую уже привычной сутолоку караван-сарая. Миновали пограбленные наполовину лавки самарских купцов, покосились на стражу у их дверей, а те в свою очередь настороженно проводили взглядами урусов, протиснулись вдоль ряда груженных шерстью арб, разминулись с немытыми, зашарпанными, в лохмотьях бродячими дервишами, у поясов которых отвисали тяжелые тыквенные кувшины с подаяниями. Потом прошли мимо ряда низких ниш в стене караван-сарая. В каждой нише разместился купец. За спиной товар разложен. Покупатель, привлеченный зычными криками из ниши, либо склонялся вдвое, либо приседал на корточки перед купцом и начинал торговаться.
Завидев знакомого уже «ференги уруса», худенький купчишка обрадовался, засуетился, проворно перебрал ловкими руками с десяток ближних дынь и подал Демьяну действительно красавицу – тугую, нежно-золотистую, а запах от нее шел такой, что захотелось тут же отведать, хоть маленький ломтик.
– Бери, урус, лучше не найдешь во всей Хорезмской земле. Сам растил, поливал, тебе привез, – расхваливал купец, будто и вправду все минувшее лето растил и лелеял эту дыню именно Демьяну.
Демьян не скупясь расплатился, чем привел хивинца в настоящий восторг, и тот начал приглашать его непременно прийти завтра, обещая выбрать дыню не хуже этой.
Увлеченный разговором со словоохотливым купцом, По-горский вдруг кожей спины почувствовал что-то недоброе, взял дыню в левую руку, поспешно обернулся – Елкайдар!
За спиной Елкайдара, тоже на конях, сидели четверо слуг. Узнал бывшего хозяина и Григорий, поймал на себе сперва настороженный, потом удивленный и какой-то полуиспуганный взгляд Елкайдара. Но вот лицо хивинца покрылось желтыми пятнами, тонкий нос шевельнулся, словно у гончей собаки, почуявшей заячий след, в недоброй и насмешливой улыбке дернулись редкие длинные усы.
Григорий потянул было руку к пистолю, да вовремя опомнился – змею убить нетрудно, да самим потом не избежать смерти. Посмотреть надо, что предпримет ханский достарханчей. Но Елкайдар размышлял недолго: не удастся вернуть обоих – то одного-то вернет непременно. И махнул рукой слугам:
– Связать беглых рабов! Вот вы где наконец-то объявились!
У Демьяна от неожиданности разжались пальцы, дыня хлопнулась на каменный тротуар, скатилась в нишу. Купец, еще не понимая, что происходит, подхватил дыню и тут же протянул ее щедрому покупателю, да так и застыл, с вытянутой рукой, будто увидел нос к носу «служителя мертвых» в белой шапке: купец узнал ханского скатертника и догадался, на кого он кричал «рабы!».
Слуги Елкайдара проворно соскочили с коней, потянули из приседельных сумок арканы вязать беглых урусов и – вдруг замерли, когда увидели наведенные на них пистоли. Коверкая русские и хивинские слова, Кононов крикнул им:
– Будем убивать всех, кто поднимет меч на нукеров белого царя!
Иван при одном упоминании имени Елкайдара взъярился и выхватил оба пистоля, шагнул вперед, заслонил собой Демьяна. Гаркнул так, что купец с дыней шарахнулся в глубь ниши, будто и ему могла достаться шальная пуля:
Печально закончилась Ливонская война, но не сломлен дух казацкой дружины. Атаман Ермак Тимофеевич держит путь через Волгу-матушку, идет бить сибирского хана Кучума. Впереди ли враг али затаился среди товарищей?…Вольный казачий круг и аулы сибирских татар, полноводный Иртыш и палаты Ивана Грозного, быт, нравы и речь конца XVI века — в героическом историческом полотне «Последний атаман Ермака».
Две великие силы столкнулись у стен Белого города. Железная дружина киевского князя Владимира Святославовича и темная рать печенегов — свирепых и коварных кочевников, замысливших покорить свободную Русь… Без страха в бой идут безжалостные степняки, но крепко стоит русская рать за стенами белгородской крепости.В книге известного русского писателя Владимира Буртового есть все: кровопролитные сражения и осада крепостей, подвиги и интриги, беззаветная любовь к родной земле и жестокие предательства, великолепное знание исторических реалий и динамично развивающийся, захватывающий сюжет — словом все, что нужно настоящим поклонникам исторического романа и любителям увлекательного эпического чтения.
Крестьянский парнишка Илейка Арапов с юных лет мечтает найти обетованную землю Беловодье – страну мужицкого счастья. Пройдя через горнило испытаний, познав жестокую несправедливость и истязания, он ступает на путь борьбы с угнетателями и вырастает в храброго предводителя восставшего народа, в одного из ближайших сподвижников Емельяна Пугачева.Исторический роман писателя Владимира Буртового «Над Самарой звонят колокола» завершает трилогию о Приволжском крае накануне и в ходе крестьянской войны под предводительством Е.
1751 год. Ромодановская волость под Калугой охвачена бунтом. Крестьяне, доведенные до отчаяния бесчеловечностью Никиты Демидова, восстают против заводчика. Наивно веря в заступничество матушки-государыни Елизаветы Петровны, они посылают ей челобитные на своего утешителя. В ответ правительство отправляет на усмирение бунтовщиков регулярные войска и артиллерию. Но так уж повелось исстари, натерпевшийся лиха в родном дому русский мужик не желает мириться с ним. Кто ударяется в бега, кто уходит в казаки, кто отправляется искать страну мужицкого счастья – Беловодье.
В «Самарской вольнице» — первой части дилогии о восстании донских казаков под предводительством Степана Разина показан начальный победный период разинского движения. В романе использован громадный документальный материал, что позволило Владимиру Буртовому реконструировать картину действий походных атаманов Лазарки Тимофеева, Романа Тимофеева, Ивана Балаки, а также других исторических личностей, реальность которых подтверждается ссылками на архивные данные.Строгая документальность в сочетании с авантюрно-приключенческой интригой делают роман интересным, как в историческом, так и в художественном плане.
Это первая часть дилогии о восстании казаков под предводительством Степана Разина. Используя документальные материалы, автор воссоздает картину действий казачьих атаманов Лазарьки и Романа Тимофеевых, Ивана Балаки и других исторических персонажей, рассказывая о начальном победном этапе народного бунта.
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Испания. 16 век. Придворный поэт пользуется благосклонностью короля Испании. Он счастлив и собирается жениться. Но наступает чёрный день, который переворачивает всю его жизнь. Король умирает в результате заговора. Невесту поэта убивают. А самого придворного поэта бросают в тюрьму инквизиции. Но перед арестом ему удаётся спасти беременную королеву от расправы.
В основу пересказа Валерия Воскобойникова легла знаменитая «Песнь о нибелунгах». Герой древнегерманских сказаний Зигфрид, омывшись кровью дракона, отправляется на подвиги: отвоевывает клад нибелунгов, побеждает деву-воительницу Брюнхильду и женится на красавице Кримхильде. Но заколдованный клад приносит гибель великому герою…
Эрнест Ролле — одно из самых ярких имен в жанре авантюрного романа. В книге этого французского писателя «Разбойник Кадрус» речь идет о двух неподражаемых героях. Один из них — Жорж де Каза-Веккиа, блестящий аристократ, светский лев и щеголь, милостиво принятый при дворе Наполеона и получивший от императора чин полковника. Другой — легендарный благородный разбойник Кадрус, неуловимый Робин Гуд наполеоновской эпохи, любимец бедняков и гроза власть имущих, умудрившийся обвести вокруг пальца самого Бонапарта и его прислужников и снискавший любовь прекрасной племянницы императора.
В заключительный том Собрания сочинений известного французского писателя вошел роман «Вождь окасов», а также рассказы «Дикая кошка», «Периколя» и «Профиль перуанского бандита».
Когда еще была идея об экранизации, умные люди сказали, что «Плохую войну» за копейку не снять. Тогда я решил написать сценарий, который можно снять за копейку.«Крепкий орешек» в 1490 году. Декорации — один замок, до 50 человек вместе с эпизодами и массовкой, действие в течение суток и никаких дурацких спецэффектов за большие деньги.22.02.2011. Готово!
Июль 1921 года. Крестьянское восстание под руководством Антонова почти разгромлено. Выжившие антоновцы скрылись в лесах на юго-востоке Тамбовской губернии. За ними охотится «коммунистическая дружина» вместе с полковым комиссаром Олегом Мезенцевым. Он хочет взять повстанцев в плен, но у тех вдруг появляются враги посерьёзнее – банда одноглазого Тырышки. Тырышка противостоит всем, кто не слышит далёкий, таинственный гул. Этот гул манит, чарует, захватывает, заводит глубже в лес – туда, где властвуют не идеи и люди, а безначальная злоба бандита Тырышки…
Роман "Казаки" известного писателя-историка Ивана Наживина (1874-1940) посвящен одному из самых крупных и кровавых восстаний против власти в истории России - Крестьянской войне 1670-1671 годов, которую возглавил лихой казачий атаман Степан Разин, чье имя вошло в легенды.
Роман-трилогия Ивана Сергеевича Рукавишникова (1877—1930) — это история трех поколений нижегородского купеческого рода, из которого вышел и сам автор. На рубежеXIX—XX веков крупный торгово-промышленный капитал России заявил о себе во весь голос, и казалось, что ему принадлежит будущее. Поэтому изображенные в романе «денежные тузы» со всеми их стремлениями, страстями, слабостями, традициями, мечтами и по сей день вызывают немалый интерес. Роман практически не издавался в советское время. В связи с гонениями на литературу, выходящую за рамки соцреализма, его изъяли из библиотек, но интерес к нему не ослабевал.
Роман известного русского советского писателя Михаила Алексеева «Ивушка неплакучая», удостоенный Государственной премии СССР, рассказывает о красоте и подвиге русской женщины, на долю которой выпали и любовь, и горе, и тяжелые испытания, о драматических человеческих судьбах. Настоящее издание приурочено к 100-летию со дня рождения писателя.