Караван специального назначения - [35]

— Вы предлагаете оставить в покое караван? — нерешительно спросил Усман-бек, пытаясь уловить логику в словах эмира. Но тот лишь горестно вздохнул:

— Только человек, потерявший последние остатки разума, не способен понять, что нельзя допустить открытия летной школы в Кабуле. Но после того как самолеты сгорят или свалятся в пропасть, мы не сможем засиживаться в этой стране. Нам понадобятся не жалкие гроши, обещанные Энверу-паше, а много денег и оружия, чтобы вернуться на родину. Мои люди уже засиделись без дела, они теряют надежду, а англичане продолжают кормить нас одними обещаниями.

Сейид Алим-хан поднялся на ноги, подошел к стене и, откинув занавеску, извлек из глубокой ниши шкатулку. Открыв ее, он протянул Усман-беку пакет.

— Вот, возьми это и немедленно отвези Энверу-паше. Будь осторожен — здесь условия, на которых мы можем объединить свои силы.

Усман-бек взял пакет и, почтительно поклонившись, направился к выходу. Почти у двери он обернулся, чтобы задать последний вопрос:

— Кто уничтожит самолеты?

— Тот же человек, который помешал это сделать Энверу-паше в Туркестане, — с надменной улыбкой ответил хозяин дома.

Он еще некоторое время стоял не двигаясь, и улыбка не сходила с его губ. Все прошло даже лучше, чем можно было ожидать. Англичане раскошелятся. Алим-хан в этом не сомневался. Чем дольше они будут думать, тем жестче можно ставить условия — ведь караван с каждым днем все ближе подходит к Кабулу. И когда с самолетами будет покончено, а деньги и оружие попадут к нему в руки, возможно, он даже поможет Аманулле-хану поймать злоумышленников. Конечно, генерал Энвер-паша — человек могущественный, но он засиделся в Афганистане и сейчас представляет угрозу хану. Нужно сдвинуть его с места и заставить воевать за интересы законного правителя Бухары. И поможет это сделать Усман-бек. Он, упиваясь своей хитростью, с которой, как он полагает, обвел Алим-хана вокруг пальца, скачет сейчас к Энверу-паше. Верно говорят: осел останется ослом, даже если побывает в Мекке…

Он откинулся на подушки, предавшись мечтам. Почему не все идет гладко, почему? С какой стати ему, умному человеку, надо подчинять свои планы, да и себя планам этого турецкого изгоя Энвера-паши? Но вдруг… Опять это эфемерное «вдруг». Однако если тот все же захватит Бухару и убедит мусульман объединиться вокруг себя? Тогда не надо думать ни об утратах, ни об издержках, ни о чем. Кроме одного: как извести новоявленного победителя и загнать его на место.

А пока, рассудил Алим-хан утомленно, караван пусть идет. И чем ближе он будет к Кабулу, тем сговорчивее станут и англичане, и Энвер-паша…

Глава вторая

Аркадий Баратов зевнул, прикрыв ладонью рот, и присел на кровать рядом с Файзуллой.

Мальчишка снова что-то сбивчиво залопотал на своем гортанном языке. По мере того как он говорил, глаза Аркадия все больше округлялись.

— Сегодня ночью бандиты собираются поджечь самолеты, — продолжая вслушиваться в слова Файзуллы, коротко бросил переводчик Чучину.

Иван вскочил, схватил Файзуллу за плечи.

— Откуда ты знаешь?

— Только что один из постояльцев попросил его сообщить об этом русским летчикам, — ответил за Файзуллу Баратов. — Он объяснил, что случайно услышал, как бандиты обсуждали план нападения. Однако сам не решился идти к нам — опасается, что его примут за сообщника. А с мальчишки какой спрос.

— Спроси, не знает ли он, где сейчас бандиты, — потребовал Чучин, — и как они выглядят?

Баратов перевел вопрос Ивана и, выслушав ответ мальчишки, отрицательно покачал головой.

Иван бросился к Гоппе. Вместе они направились к начальнику охраны.

Офицер выслушал их совершенно бесстрастно:

— Не подавайте вида, что вы что-то знаете, — спокойно сказал он и добавил с высокомерной усмешкой: — Не волнуйтесь, идите спать. Все будет в порядке.

Иван вернулся в комнату, но не находил себе места. Дурацкая ситуация. Рядом с ним решается судьба экспедиции, а он не может вмешаться. Гоппе категорически приказал не выходить за дверь, как он выразился, «во избежание провокаций или других неожиданностей».

Развязка наступила часа через два. Короткая перестрелка переполошила обитателей караван-сарая. Чучин не мог сдержаться и выскочил во двор. Начальник конвоя, увидев его, кивнул на два валявшихся на земле трупа.

— Они уже не смогут причинить вам никакого зла. Потом, брезгливо скривившись, показал на двух привязанных к столбу людей:

— И эти тоже.

Позвали хозяина и выяснили, что люди эти ждали прибытия каравана в течение нескольких дней. Однако дальнейшие расспросы ничего не дали — хозяин пребывал в полном неведении, откуда прибыли постояльцы и кто они, а пленные упорно молчали.

— Надо бы поблагодарить мальчишку, — сказал Иван подошедшему Гоппе. — Если бы не он, неизвестно, чем дело могло кончиться.

— И заодно выяснить, кто рассказал ему о готовящемся нападении. Нам надо бы знать, откуда ждать сюрпризов, — согласился командир.

Файзулла сообщил, что человек назвал себя муллой Джунаидом.

— Невысокий такой, плотный, и лицо немного рябое…

Чучин и Гоппе поняли друг друга с полувзгляда и ничуть не удивились, когда хозяин сказал, что никакой мулла Джунаид в рабате не останавливался.