Караван счастья - [8]

Откуда взялась она в эпицентре боевых действий? Кто посеял ее?

Версию о том, что это неубранный, перезимовавший урожай 1942 года, отвергли все бывшие колхозники, с которыми удалось поговорить: лето выдалось добрым, пшеницу в здешних местах убирают рано — «до немца успели бы» — да и вообще в то лето поля эти были под помидорами. Наконец, в совхозе «Малая земля» у Елизаветы Минасовны Геворкянц, жившей до войны в Станичке и работавшей в колхозе «Новый путь», услышала: сеяли осенью сорок второго уже при немцах, приказ такой был дан населению — использовать земли после уборки помидоров и парниковые; люди не очень-то и сопротивлялись, каждый шел на сев со своей думой: выбьют к лету фашистов — самим и сгодится.

Словом, посеяли пшеничку на оккупированной территории, а взошла она на Малой земле. В самые жестокие апрельские бои зазеленела.

В июле уже золотился урожай. Солдаты из хозвзвода 142-го батальона, в расположении которого оказались пшеничные делянки, ночью настригли вещмешок колосков, обмолотили, смололи на мельницах, сделанных по такому случаю из снарядов, и испекли оладьи. Угостили ими и командира бригады А. С. Потапова и замполита М. К. Видова.

Сперва думали собрать пшеничку для бригадной кухни, тем более, что в дни наиболее ожесточенных боев, когда подвоз продуктов на Малую землю прекращался совсем, матросский рацион доходил до двух сухарей в сутки. Но кто-то предложил: отправим урожай на Большую землю, поможем стране, там тоже голодают. Предложение обсудили на совещании командиров частей и замполитов, потом на партийных и комсомольских собраниях. Решение было единым: собрать пшеницу и две трети ее сдать государству. Так началась невиданная ни в какой истории хлебоуборочная кампания.

По-прежнему гремели бои, по-прежнему «роты сдерживали натиск батальонов, батальоны перемалывали полки», кровью умывалась земля. А смеркалось — и уходили бойцы в хлебные рейды. Определили и еженощную норму — мешок колосков на человека. В целом каждый батальон должен был собрать не менее двух центнеров зерна.

Теперь, спустя почти четыре десятилетия, кажется, что не могла память людская сохранить все подробности этой, в общем-то, не самой главной в эпопее Малой земли операции. Но оказалось, что смогла. Более того, разговоры с очевидцами и участниками ее убеждали, что люди не всегда помнят тот или иной бой, как правило, не скажут, скольких раненых вынесли из боя — не до того было! — а хлебную операцию помнят все, наверное, потому, что многих, хоть в мыслях, возвращала она к дому, к привычному крестьянскому труду. Наверное, поэтому и просились «по колоски» каждую ночь все новые и новые добровольцы, и скоро из привилегии хозвзвода ночной хлебный фронт стал делом всех. Ходили матросы, красноармейцы, операционные сестры, повара, ходил и командир бригады Алексей Степанович Потапов.

В 142-м батальоне рекорд уборки принадлежал парторгу второй роты сержанту С. Х. Валиуллину, а менее чем через два месяца этот бесстрашный человек, как и Александр Матросов, закрыл своим телом амбразуру.

На пшеницу собирались, как в наступление, в некоторых частях даже выдавали уходящим чистое белье, новую обувку. Колоски срезали ножами, стригли ножницами, рвали руками, зубами; кто-то вязал снопы, кто-то вталкивал в вещмешки. Временами фашисты зажигали осветительные ракеты — «люстры», и тогда становилось светло, как в солнечный день, и следовал обстрел. Особенно жестокий, если били с моря. Дней за 10—12 убрали всю пшеницу. Умудрились почистить поля даже в нескольких метрах от неприятельских позиций. 142-й батальон собрал тогда около 1300 килограммов зерна, а в целом по бригаде эта цифра определялась как 5—6 тонн. Рассказывают, что, когда отправляли урожай в Геленджик, приложили к нему письмо, в котором малоземельцы просили не молоть эту пшеницу, а посеять на освобожденной земле.

Уже в конце сентября 1943 года, по словам бывшей колхозницы Павлы Серафимовны Шматовой, вновь посеяли здесь пшеницу и сеяли до 50-х годов, пока не оказались поля в черте города.

Теперь славна эта земля виноградниками, славна на весь мир солнечными плодами и ароматными лечебными винами. Но в судьбах многих людей, в их воспоминаниях, как и в гербе всего Краснодарского края, виноградная лоза навечно переплелась с янтарными колосьями.

ХЛЕБ ДЛЯ МАЛОЙ ЗЕМЛИ

Раиса Ивановна Никольская — человек, хорошо известный не только в своем крае. Знакомством с ней гордятся известные актеры, ученые, космонавты, подводники Северного флота, у нее часто бывают делегации из Австрии, Венгрии, ГДР, ФРГ. Герой Социалистического Труда, четверть века директор совхоза-миллионера «Геленджик», она одна из создателей лучших советских вин Алиготе Геленджик, Совиньон Геленджик, Мускат янтарный, удостоенных золотых медалей и дипломов на международных и всемирных конкурсах вин.

В дни торжеств рядом с высшими наградами Родины Раиса Ивановна надевает дорогой для нее Почетный знак «Ветеран Краснознаменного Черноморского флота». Награждена она им за хлеб для Малой земли, за тот пахнущий порохом и смоченный слезами хлеб, что под бомбами и снарядами выпекала для моряков вместе с другими женщинами Геленджикского хлебозавода.