Карательная медицина - [19]

Приведем несколько примеров.

Демьянов Николай. Арестован в 1970 г. Вел подкоп под шоссе на Внуковский аэродром, намереваясь взорвать правительственную машину с Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежневым. Предъявлено обвинение по 66 статье УК РСФСР. Признан невменяемым и с 1970 г. находится в Казанской СПБ.

Ильин Анатолий. В 1969 г. стрелял в Л.И. Брежнева, когда тот въезжал в Кремль, возвращаясь со встречи успешно приземлившихся космонавтов. По ошибке стрелял в машину с космонавтами, двух человек ранил и убил мотоциклиста из эскорта сопровождения. Предъявлено обвинение по 66 статье УК РСФСР. Признан невменяемым и помещен в Казанскую СПБ с режимом строгой изоляции.

Быков Сергей. По политическим мотивам пустил под откос два эшелона с вооружением, направлявшихся в Северный Вьетнам. Предъявлено обвинение по 66 статье УК РСФСР. Признан невменяемым и с 1971 по 1974 гг. находился в Казанской СПБ.

Мы не утверждаем, что эти люди сознательные симулянты, однако сами они считают себя здоровыми людьми, и свидетели, знавшие их, подтверждают это. Из каких соображений их поместили в СПБ, не совсем ясно. Сами ли они симулировали или, что скорее всего, властям так было удобнее?

В случае с Ильиным действия властей можно понять. Само покушение едва ли не транслировалось по телевидению. Уже через полчаса об этом говорилось на пресс-конференции. Сам факт покушения скрыть было невозможно. Властям было удобнее представить Ильина душевнобольным маньяком-одиночкой. Не исключена возможность, что существовал более широкий заговор, но признать это у правительства не хватило бы духу[55]. Ведь считается, что они избраны народом, представляют интересы народа и народ любит их, а они — народ.

Мы осуждаем террор и диверсию не меньше, чем практику карательной медицины. Террористы, по нашему мнению, находятся на одном полюсе с палачами от карательной медицины, кагэбистами, диктаторами различных мастей и оттенков. То, что они оказались во враждебных лагерях, дело случая. Их нравственные облики схожи, логика их мышления и форма действий одинаковы, их лагеря на одном полюсе. На другом — слово, совесть, мысль и вера. Но в защите жертв карательной медицины мы не руководствуемся идейными взглядами. Мы выступаем равно в защиту как антикоммунистов, так и, скажем, Кима Сайфулловича Давлетова, находящегося сейчас в Казанской СПБ за публикацию в албанской печати статей просталинского, прокитайского направления.

Как люди равны перед законом, так они равны и в необходимости защиты перед беззаконием. 

5.

Следующая наиболее часто применяемая по отношению к узникам СПБ политическая статья — 190-1 УК РСФСР. 

Статья 190-1. Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй.

Систематическое распространение в устной форме заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а равно изготовление или распространение в письменной, печатной или иной форме произведений такого же содержания —

наказывается лишением свободы на срок до трех лет, или исправительными работами на срок до одного года, или штрафом до ста рублей. 

Вопрос о правомерности этой статьи представляется нам в некоторой степени спорным. Будучи сторонниками почти неограниченной свободы слова, мы абсолютно не приемлем в общественной жизни принцип «арест в ответ на слово, тюрьма в ответ на аргумент». Ограничение свободы слова представляется нам анахронизмом общественной жизни, и здесь, в СССР, где свобода слова ограничена жесткими рамками, мы чувствуем это очень хорошо. За эти анахронизмы мы платим своей свободой. С другой стороны, в современном праве демократических стран Запада, насколько нам известно, существует такой деликт как клевета и оскорбление личности, и это призывает нас не рубить с плеча. Мы оставим этот вопрос временно открытым, хотя внутренне убеждены: любую клевету можно опровергнуть, а оскорбление может нанести либо глупец и тогда — какое же это оскорбление? либо человек дезинформированный и тогда — ему можно все объяснить. Уголовные меры, принимаемые по этому деликту, носят характер мести или возмездия, пусть судебного, что, на наш взгляд, недостойно правосудия.

Уместно будет утверждать, что если наказуется клевета против личности, то должна быть наказуема клевета и против организации, объединяющей и защищающей интересы отдельных граждан, ибо такая организация обладает как минимум правами составляющих ее личностей.

Таким юридическим лицом могут быть объединения культурные, научные, спортивные, трудовые, религиозные, политические и т.д., в том числе и такая социальная структура как государство.

Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих государство (по сути — клевета), таким образом можно признать преступным и подлежащим наказанию. Но в статье 190-1 УК РСФСР говорится не о государстве, а о государственном и общественном строе. Сразу же возникают два вопроса:

1. в чем отличие государственного строя от общественного?

2. можно ли отождествлять государственный и общественный строй с государством (как социальным объединением) и признать тем самым за ними определенную правоспособность, т.е. права юридического лица? Если это не сказано всуе (статья 190-1 УК РСФСР и комментарии к ней не объясняют различия между государственным и общественным строем), то под государственным строем следует понимать порядок управления, а под общественным — социалистический уклад жизни. Это косвенным образом подтверждается Конституцией СССР.