Каратель - [86]

— Ты знаешь, что это. Да, Марк?

Райерсон судорожно кивнул, чувствуя, как его неприятности перестают быть катастрофой и становятся тем, чем они, собственно, и являются — просто трудностями. Тяжелыми, очень тяжелыми, но преодолимыми. Любую трудность можно преодолеть, если знаешь, зачем тебе это. Если есть смысл. В этих зеленых палочках сконцентрирован новый смысл, которому вполне по плечу заменить прошлый. …Да. Вот это другое дело… Пусть Контора меня кинула (теперь язык Райерсона легко повернулся, признавая текущие факты), пусть я стою перед невесть откуда взявшимся врагом, который пять минут назад отхватил мне палец, но… Это не плохо. Черт возьми, это совсем не плохо! Это, похоже, как раз то, что называют «бинго»… Теперь Райерсон понимал парней, срочно засобиравшихся в отставку после некоторых командировок.

— Вот, смотри, — повторил русский, выбрав из кучки одну палочку изумруда и подбрасывая ее на ладони. — Это Джон Смит. Марк ушел, Смит пришел. Согласен, что хватит? Лови.

Райерсон извернулся и поймал здоровой рукой блеснувший кусочек. «Хватит»… Такого хватит не только на Джона Смита, но и на его достаточно безбедную жизнь до самой смерти: изумруды куда дороже алмазов, а тут счет, похоже, даже не на десятки каратов. Однако русский продолжил беспечно ковыряться в тряпице.

— Вот еще. Это дом для мистера Смита. Давай лови, что ты? Хватит на дом для Джонни?

— Да, — снова подтвердил Райерсон, одной половиной ликуя и задыхаясь, а второй понимая, что русский выстраивает ему инерцию.

— Это Смиту на тачку и… ну, на бензин. Мне кажется, хватит, хоть цены и подымутся. — Русский бросил третий камень, крупнее обоих предыдущих, и скрутил тряпицу обратно, зажав в кулаке еще пару шпал.

— Да, — снова вставил Райерсон, не дожидаясь вопроса.

Да. Классическая вербовка. Идеальное сочетание силовой и интересующей частей. Несмотря на все, Райерсон не мог отвести взгляда от увечной руки русского, где сейчас было зажато не меньше трети от уже полученного.

— Ну, что, Марк, ты рад сделке? Айм фейр плей? Ты уже рич?

— Да, — выдохнул Райерсон, не замечая боли в разбитых губах и деснах. Теперь он был весьма состоятельным человеком. А если русский отдаст ему еще и те два…

— Что косишься? Еще хочешь?

Райерсон прекрасно понимал, что русский оставил эту парочку для него — другого применения камням в данной ситуации просто не было; что он приготовил их еще для какого-то вербовочного трюка или примитивно пообещает отдать их после завершения сделки. Райерсон все понимал — но отвести взгляд от кулака не мог. Ему даже хотелось крикнуть — мол, чего ты тянешь? Я сказал «да» уже не помню, сколько раз! Я и так уже готов собственноручно перестрелять хоть всю базу, ты что, не понимаешь?! Не надо никаких игр, только отдай их мне!

— Я фделаю фcе.

— Конечно, сделаешь. За такое бабло, сдается, ты роту армян обслужишь и от счастья разрыдаешься, — непонятно выразился русский, весело щурясь на Райерсона. — Да на, держи, не косись. Это я так, посмотреть хотел. «Загадочни рюсски душа», знаешь ли… На пиво тебе. Любишь пиво, Джонни?

— Да, — ответил Райерсон, пиво недолюбливающий.

— Молодец. Слышь, Джонни.

— Фто?

— Я не буду ставить тебе конкретной задачи. Что мне надо, ты понимаешь. Понимаешь?

— Да.

— Ну-ка, скажи мне. Раз понимаешь.

— Ты хочеф унифтофить бейф… бафу?

— Точно, Джонни. И ты мне нужен. Consulting.

Ты будешь стараться, чтоб у меня не было потерь. Стараться — знаешь слово? Тебе ведь осталось только уйти. Да, Джонни?

— Да, — уже привычно вытянулся Марк. — Я буду ф-фт…

— Не шипи, я понял. Если я не потеряю людей, ты уйдешь. Я покажу тебе куда и как. Я дам тебе то, с чем ты дойдешь. Ты понимаешь, что я тебе говорю, Джонни?

— Да.

— Ты веришь мне?

— Верю.

— Тогда ты мне поможешь перебить всех. И не потерять ни одного.

— Это… Это невофмофно. Фыкф хандрид… Фыффот ин бэйф… на бафе…

— Знаю, Джонни. Поэтому старайся, думай, как дело сделать, — выдержав длинную паузу, Ахмет добился, чтоб Райерсон проникся фактом — он в трубе, из которой есть только один выход.

— Я понял, — кивнул Райерсон.

— Ну все, — поднялся русский, — пошли. Готовь приветствие, ща к народу выйдешь. Которому ты, бля, свободу принес…

32

— Интересно, приведет хоть такого же?

— Тут вернется, и уже хорошо.

— Да, че-то он больно уж круто подписался.

— Серег, а ты че думаешь? Че молчишь?

— Он всегда делает то, что сказал. Сказал — приведет, значит, приведет.

— Ну…

— Да. Солнце-то уж, вон, показалось.

— И главное — как? На блоке че, думаешь, начальство часто бывает? Хы, щас. Начальство, оно в штабах все больше.

— Да я и говорю, что просто одного оттель привести — уже хоть к Герою представляй. Просто сходить-вернуться уже реальное дело, а взять ихнего начальника, хоть самого завалященького, да вернуться… Не.

Как же тяжело. Это, наверное, тяжелее всего — подписаться за другого. И сидеть ждать. Сережик едва сохранял мрачно-решительный вид, но в животе было пусто и холодно, а руки крупно дрожали. Сроки прошли. …Да чтоб я, да хоть раз… — скрипел зубами молодой Хозяин, зарекаясь на будущее выпускать из своих рук инициативу. — …Сука, Старый, развел, блядь, как дурачка… «Ждите там, крассвету приду…» Вон, блядь, солнце уже все вылезло… «К рассвету…»