Карандаш надежды. Невыдуманная история о том, как простой человек может изменить мир - [10]
В Пекине у входа в Запретный город я спросил одну девочку, чего она хочет больше всего на свете.
– Книжку.
– Правда? Ты ведь можешь выбрать что угодно, – настаивал я.
– Все равно книжку.
Ее мама объяснила, что девочка обожает школу, но собственных книг у нее нет. Ребенок мечтал о том, что для меня было чем-то само собой разумеющимся.
В Гонконге, в районе Коулун, я спросил маленького мальчика, чего ему хочется. Его старший брат перевел мой вопрос, а потом передал ответ: волшебства.
На берегу Меконга во Вьетнаме я задал тот же вопрос застенчивой шестилетней девчушке. Она посмотрела на грязную коричневую почву под ногами и тихо произнесла:
– Я хочу, чтобы мамочка выздоровела. Она болеет и целыми днями лежит в постели, а мне хочется, чтобы она держала меня за руку, когда я иду в школу.
На тридцатый день путешествия я проснулся и увидел, как над индийским портом Мадрас поднимается сияющее красное солнце. Надо обязательно попасть в Варанаси.
Из-за промышленных и бытовых отходов Ганг в Варанаси – одна из грязнейших рек в мире, но при этом самая священная. Мне хотелось прогуляться по ее берегам с момента, когда я увидел ту сцену в фильме Baraka, и испытание штормовой волной только подогрело это желание. Долгие часы, когда наша жизнь висела на волоске, я молился больше, чем когда бы то ни было. Чувство, что мне много предстоит сделать – чувство цели, – лишь обострилось, мне оставалось только понять, в чем именно эта миссия заключается. Мне казалось, что частично я смогу найти ответ у Ганга, у святейших вод индуизма, в одном из самых намоленных мест в мире.
Но в первый же вечер на индийской земле я слег с ужасной лихорадкой. Когда на следующее утро мы приехали в аэропорт, я был в холодном поту, температура подскочила до 39,4. Чтобы собраться с силами, я пропустил всех в очереди на контроль безопасности, опасаясь, что, если другие что-то заподозрят, мне не позволят продолжить путешествие. На плечах у меня был тяжелый рюкзак, перед глазами все плыло. Подошла моя очередь пройти через металлодетектор, я посмотрел вниз и увидел, что ноги подкашиваются.
В следующую секунду я лежал на спине, а сверху что-то кричали индийские охранники. Это был обморок. Меня взяли под руки и подняли. В бреду мне казалось, что меня тащат в тюрьму, но они просто сняли с меня рюкзак, положили его на ленту и провели меня через металлодетектор. По другую сторону на меня опять надели рюкзак и показали выход на посадку.
Когда я туда подошел, ко мне подбежал студент и закричал:
– Ты где ходишь? Тебя вся группа ищет! И что у тебя с лицом? Ты похож на привидение. И вся рубашка пропотела.
– Я только что упал в обморок. Только никому не рассказывай, – попросил я.
Я решил попасть в Варанаси любой ценой, а когда мы туда доберемся – очистить себя в водах Ганга. Мне было так плохо, что хуже уже и так не будет, а священные воды только помогут.
Лихорадка постепенно отпустила. Вечером мы пришли на железнодорожную станцию в Агре, и я увидел то, чего не видел никогда в жизни: толпы босоногих детишек, измазанных с ног до головы, выпрашивали еду и деньги. Они были такие маленькие, что не все могли сами ходить: четырехлетние несли на руках шестимесячных младенцев. Боль на их лицах просто разрывала сердце.
Нас заранее предупредили, что подавать детям нельзя: это делает их «хорошими работниками», поэтому главари будут и дальше отправлять их на улицы и порочный круг никогда не разомкнется. Некоторые купили детям поесть, но гнетущее чувство беспомощности все равно осталось. Я не знал, чем им помочь, и всю ночь думал об увиденном.
На следующее утро мы пошли на экскурсию в форт Агры, ослепительный красный дворец с видом на Тадж-Махал. Но я не мог сосредоточиться на архитектуре и, в мыслях постоянно возвращаясь к попрошайничающим на улицах детям, решил, что задам одному из них свой вопрос. У них ведь совершенно ничего нет. Что бы они выбрали, появись у них возможность иметь все, что душе угодно?
Я отстал от группы и нашел мальчика с большими карими глазами. До этого он просил милостыню, а сейчас сидел в одиночестве. Когда я подошел к нему, чтобы поговорить, появился человек, готовый перевести вопрос. Я объяснил, что спрашиваю одного ребенка в каждой стране, что он выберет, если сможет иметь все, что угодно. Что бы пожелал этот мальчик, зная, что любое его желание исполнится? Ребенок подумал несколько секунд, а потом уверенно ответил:
– Карандаш.
– Точно? – спросил я. У него не было семьи, вообще ничего не было, и тем не менее желание было очень простым.
Начала собираться толпа, люди стали вмешиваться и подталкивать паренька:
– Ты можешь получить все что угодно! Этот человек может тебе это дать!
Но мальчик стоял на своем:
– Карандаш.
У меня в рюкзаке был обычный карандаш желтого цвета. Я достал его и вручил малышу.
Когда карандаш оказался в руках ребенка, его лицо озарилось. Он смотрел на него, как на бриллиант. Мужчина объяснил, что мальчик никогда не был в школе, но видел, как другие дети пишут карандашами. Меня просто шокировало, что человек может не ходить в школу. Именно тогда я начал осознавать, что такова судьба множества детей по всему миру. Может быть, такая мелочь, как карандаш – основа образования, – сможет раскрыть потенциал ребенка?
Автор, ведущий на телеканале ABC News, всегда считал, что медитация – это развлечение для собирателей кристаллов. Но после того как у него в прямом эфире случилась паническая атака, он все же решил дать медитации шанс – и в итоге стал одним из самых известных ее сторонников. С целью познакомить с медитацией таких же скептиков, каким был он сам, и развенчать самые популярные заблуждения о ней, Дэн Харрис и компания решают отправиться колесить на автобусе по США, встречаясь с самыми разными людьми. О том, что из этого вышло, рассказывается в этой книге, пронизанной самоиронией и остроумными наблюдениями.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.