Карамельное дерево - [2]
Между тем, за ними незаметно увязался некто, кто тихонько семенил, сопя своим милым розовым носиком. Бусинка, сестра Лапуша, как раз заканчивала строить разноцветную башенку из дорожных камушков, когда увидела брата, загадочно переглядывающегося со своим лучшим другом, и поняла, что ей ужасно хочется поучаствовать в их приключении.
Она знала, что мальчишки – задаваки и ни за что не возьмут её с собой по доброй воле, поэтому она отправилась за ними тайно, то и дело прячась. Она была младше их, поэтому ей было трудно успеть за ними, её платье то и дело цеплялось за кусты, а непослушные кудряшки все время падали на лицо. И хотя мама каждое утро заплетала ей косы, Бусинка расплетала их, как только выбегала на прогулку. Ей очень нравилось, как ветерок играет с её волнистыми локонами, которые как будто летали вокруг её головы и щекотали её нос. Но сегодня она пожалела, что распустила волосы: они мешали ей! И из-за них Бусинка оказалась замеченной. Когда ветерок, в очередной раз играя её кудряшками, начал щекотать её носик, она… чихнула! Лапуш и Тимуля остановились как вкопанные и удивленно оглянулись:
– Бусина! Ты что здесь делаешь? – спросил Лапуш, с досадой хлопнув себя по бокам.
– Гуляю! – залилась румянцем Бусина, – А вы куда собрались?
Наступила тишина. Каждый чувствовал себя неловко. Бусинка оттого, что следила за своим братом, которого она очень сильно любила, несмотря на то, что он мальчишка. Лапуш оттого, что не мог честно признаться сестре, что они с Тимом затеяли. Но витающий в воздухе чудесный лимонно-незабудковый аромат разогнал неприятные мысли.
– Чувствуете? – спросил Тимуля, – Это же волшебство какое-то! Как они вкусно пахнут!
Разноцветные носики носотролликов разом вдохнули – и все неловкости были забыты в ту же минуту. Друзья стояли прямо перед калиткой, ведущей к дому Сердюка. Надо заметить, что Носотроллия – это такое замечательное место, где никто ничего не запирал, потому что все были дружны и готовы скорее отдать свое, чем брать чужое. Поэтому наша компания без труда оказалась в саду. Он весь был пропитан ароматами, которые кружили юные головы, а уж до чего там было красиво и не передать словами. Ярко-изумрудная листва смешивалась со множеством оттенков голубого, красного, желтого. Вдоль дорожки поблескивали ярко-синим молочно-васильковые леденцы, они росли на крепких стебельках прямо из земли. Здесь были и пышные кусты с алыми малюсенькими карамельками, и высокие деревья, на которых висели крупные янтарно-желтые, скрученные в спирали полупрозрачные карамели. Носотроллики смотрели во все глаза. Они уже и не думали прятаться и, словно заколдованные, шли к вековому карамельному дереву, от которого, к слову сказать, и появились все остальные разновидности конфетной растительности. Оно было высокое-превысокое, такое, что казалось: еще чуточку – и облака запутаются в его макушке. Дерево было покрыто крупными темно-зелеными бархатными листьями и имело гладкий, цвета шоколада ствол. Его можно было бы обхватить, если бы Бусинка взяла за руку Лапуша, Лапуш взял бы Тима, а Тим – Бусинку. Но они не брались за руки, а стояли и смотрели, затаив дыхание, как гроздья мерцающих на солнце желто-голубых, похожих на большие бусины карамелек слегка качаются от ветра над их головами.
И тут Бусинка спросила:
– Как же мы их достанем?
– И правда, Лапуш, как же мы сможем до них добраться? – согласился Тим.
– Они, наверное, такие вкусные, – печально вздохнула Бусина.
Еще чуточку, и она готова была расплакаться от обиды, что такая вкуснота ей не достанется.
– Тим, что же нам делать? Ствол дерева ведь абсолютно гладкий? – озадаченно произнес Лапуш, почесав свой салатовый нос.
– А, может, мы будем подбрасывать твою сестру, а она на лету будет срывать нам конфетки? – предложил Тимуля.
– Слушай, Тим, ведь придется кидать Бусинку довольно высоко, а вдруг мы не поймаем её, и она ушибется! Мама меня накажет и заставит переписать половину книжки, как тогда, когда мы ходили смотреть на лежбище тролляк! Помнишь? Я больше этого не выдержу.
– А что, если нам найти лестницу у деда Сердюка? – взволновано предложил Лапуш.
Тут-то все и вспомнили, что они в чужом саду и хозяин может вернуться в любую минуту.
– Ох, у нас совсем нет на это времени! – разочарованно ответил Тим.
– Как же обидно, что так и не наедимся лимонно-незабудковых карамелек. В последний раз я их ел ужасно давно, и всего две штучки. Они же такая редкость! – сказал Лапуш и тихо пошел к выходу из сада, опустив голову.
– Стой! – крикнула Бусинка. – Подкиньте меня! Всего разок! Я ни разу не пробовала эти незабудковые с лимоном конфеты! – её подбородок задрожал, и две огромные слезы покатились по её румяным щечкам.
Лапуш и Тим переглянулись: уж очень им все-таки хотелось этих карамелек, чтобы взять и просто уйти.
– Только, пожалуйста, поймайте меня! – вытирая слезы, попросила Бусинка.
Мальчишки подняли её на руки и со всей силы подбросили вверх. Бусинка почувствовала, что летит, и её охватило невероятное веселье. Летели не только её волосы, как будто подхваченные ветерком, она вся летела навстречу желанным сверкающим карамелькам. И тут она на секунду замерла и… полетела обратно в руки носотролликов. Они её поймали… У нее перехватило дыхание, а потом Бусинка залилась своим невероятно звонким смехом. Лапуш и Тимуля переглянулись и тоже начали хохотать. И тут сначала одна, потом еще одна, а потом уже целый дождь из конфеток посыпался на них. От их звонкого смеха лимонно-незабудковый ливень сыпался на них сверху, больно попадая то по макушке, то по лбу. Они были счастливы! Жмурясь от удовольствия, с карманами, полными желанных карамелек, они вышли из сада Сердюка. Дедушка Сердюк шел по тропинке им навстречу. Еще чуточку – и он заметит их. Но Лапуш схватил Бусинку за руку, и они бросились со всех ног в придорожные кусты. Бусинка зажмурилась и зажала себе рот свободной рукой, чтобы не завизжать. Лапуш и Тимуля хотя и смотрели во все глаза, но их сердечки бились, как у испуганных зайчат. Сердюк, шаркая и вздыхая, прошел мимо них по дороге. И только когда он скрылся за калиткой, они со всех ног бросились подальше отсюда.
