Карамба, или Козья морда - [7]

– Только полезешь в подвал ты один, я тебя у стены покараулю, согласен? – спросил я Данилу.

– Согласен, но проход, под стеной расширим.

– Хорошо, будешь первым. На, держи фонарик.

Данила, пробравшись, через кусты, как на работу полез в подземный ход. Я за ним. Лезть за Данилой было вовсе не страшно. В несколько минут мы добрались до стены. Данила положив сбоку фонарик, так, чтобы он освещал проход внизу, стал его расширять. Я отгребал землю подальше. В работе весь страх куда-то улетучился. Но я все равно не рискнул идти первым. Данила присев, протиснулся под стеной и скрылся с другой стороны. Я, нащупал мешок, вытащил из него свечу и спички, и, засветив огонь, стал ждать развития событий. Банку с водой на всякий случай, я отодвинул еще дальше. В это время под стеной послышался шорох, и появилась живой и невредимый Данила.

– Бери топор, пошли.

На всякий случай, я захватил все. Свечу гасить не стал. Когда мы, согнувшись, подошли к подвалу, Данила по-хозяйски прошел вперед, а я стал разматывать целлофан.

– Ты, что делаешь? – спросил Данила.

– Занимайся своим делом.

Я размотал козлиную голову, ну и воняла же она. С порога я перекрестил подвал слева направо, стараясь, не смотреть в ту сторону, где сидел старец Дионисий на сундуке. Засомневавшись, в том, правильно ли крещу, перекрестил еще и справа налево.

– Свят. Свят. Свят. Козел черту брат.

Теперь порядок. Отложив в сторону козлиную голову, я взял трехлитровую банку, и побрызгал водой.

– Полегче, полегче, пить что будем?

– А ты что, тут надолго собрался расположиться? – изумленно спросил я Данилу.

– Помоги лучше мне старца перенести, – командовал Данила, – Видишь, кожа у него стала как пергамент. Мощи называются. Надо осторожно снять и набок положить. Мешок расстели, надо аккуратно, чтобы не рассыпался.

Я беспрекословно выполнял его команды. Посреди комнаты, я расстелил мешок, предварительно вытащив из него пакет с едой, и переложив в индейскую сумку соседа по кличке Хромой. Вот и сумка пригодилась.

– Да, подойди ты не бойся, он лет семьдесят назад умер, – читал лекцию Данила, – здесь как в мавзолее, воздух сухой, микробов нет, вот он прекрасно и сохранился. Приятно даже посмотреть.

Данила дотронулся до рубахи мумии. И в это время у старика приоткрылся рот. У меня снова волосы стали дыбом, а ноги приросли к полу. Я окаменел, а Данила, разговаривал со старцем, как с конем:

– Но, не балуй. Ишь уселся на сундук. Думаешь и нас проведешь? Дудки, не получится, – И обратился ко мне, – Макс, ты где? Помоги.

Но я не мог сдвинуться с места. Данила посмотрел в мою сторону, понял, что я нахожусь в столбняке, и один, бережно обхватив, старца Дионисия, боком, боком положил его на мешок.

– Первый раз всегда так, страшно с покойниками, потом привыкаешь, а дальше не замечаешь. Данила подошел к сундуку и подергал за навесной замок: – Сундук еще не откроешь, – возмутился он, – куда старый пень, мог ключи деть? Карманов на нем вроде бы нету. Топором, что ли попробовать?

– Замок цифровой, надо комбинацию определенную набрать и он откроется, – сказал я, вспомнив, что видел такие замки в краеведческом музее. Экскурсовод рассказывала, что в Россию завезли партию замков с одним и тем же кодом, вот была лафа домушникам. Какой же она номер называла, дай бог памяти. Кажется; три, три, два, два.

– Данила, набери цифры; тридцать три, двадцать два.

Упрашивать Данилу долго не пришлось. Через полминуты послышался торжествующий возглас: – Есть, – и замок отлетел в сторону.

Данила поднял к небу глаза.

– Бог, если ты есть на свете, сделай так, чтобы этот сундук был доверху набит добром, – сказав как молитву свое пожелание, Данила приподнял крышку сундука. Даже от входа в подвал, где я стоял, было видно, что сундук переливается золотистыми оттенками. Золото, так и било в глаза. Как в пещере Гарун аль Рашида, подумал я. Везет же дуракам. В это время Данила запустил руку в сундук и вместо звона золотых монет, я услышал шорох переливающегося шелка.

– Да это праздничное платье, – зашипел с досадой Данила, выбрасывая его на землю, – А где же золото?

Я тоже подошел к сундуку. Данила доставал икону. Под ней внутри лежали толстенные книги. Золотом и не пахло. Данила доставал одну за другой старинные книги, и держа их за обложки, как птицу за крылья, сильно встряхивал. Монетного звона не было слышно:

– Говорил же золото в землю уйдет. О господи, – простонал Данила, – они попы, все ненормальные. Ты посмотри, что он тут прятал? Книги… и … Галилей, тоже мне, нашелся. Осчастливил человечество.

– Да не волнуйся, так, – успокаивал я своего приятеля, – бабке икону подаришь, то-то обрадуется. А если еще, на ней нарисована Варвара великомученица, бабка тебя расцелует, глядишь, и в церковь с собою возьмет. Жалко конечно, что икону писал какой-то безродный грек Феофан, вот если бы был Андрюха, ей бы цены не было. Мы бы ее по весу на золото меняли, а так только бочку с капустой накрывать этим греком.

Данила недоверчиво покосился в мою сторону, всматриваясь, не издеваюсь ли я над ним. Но, увидев мое серьезное лицо, прекратил костерить несчастного старца – покойника.