Карагач. Свой среди чужих. Часть 1 - [3]

Шрифт
Интервал

Дуб внимательно слушал еще секунд тридцать. Потом выключил телефон, положил его в карман, немного помолчал, и сказал: «Сергей собирайся, поедешь со мной, и не о чем меня не спрашивай, там тебе все объяснят».

Перебирая в голове все возможные законы, которые я мог нарушить за вчерашний день, я реально понимал, что кроме распития пива и курения в общественном месте, в парке, я больше ничего не нарушил. Но это, не повод прислать наряд в мою квартиру и окружить весь дом, как он там сказал: «по ту и эту сторону».

На улице нас ждал темно серый УАЗ Патриот. Алексей открыл заднюю дверь и пропустил меня, усевшись рядом, он махнул водителю: «В контору, Коля». Мой вчерашний знакомый сержант, завел машину, не спеша выехал на улицу и направил УАЗ в сторону Машиностроителей.

– Так, отделение полиции № 1 Ленинского района города Челябинска, – подумал я, – знаем, бывали.

В машине стояла гробовая тишина, вчерашний веселый сержант, сегодня был серьезен и молчалив. Он даже не поздоровался в ответ на мое приветствие, да и лейтенанту ничего не ответил, просто гррррр и вперед. Тем временем мы лихо проскочили поворот на Нахимова.

– Опаньки, не первое отделение, – подумал я и с удивлением посмотрел на Алексея.

      Проскочив еще несколько перекрестков, мы свернули на улицу Василевского. Лейтенант сосредоточенно смотрел на дорогу, не обращая внимание на то, как я начал ерзать на месте и озираться по сторонам.

Тут, в начале улицы, был частный сектор, и глядя за окна УАЗа создавалось впечатление, что мы покидаем приделы города. Но, ни это меня насторожило. Брат моей очередной подружки работал в ОМОН, или как там сейчас ОПОН (Отряд Полиции Особого Назначения). Так вот от него я знал, что их кантора находится где-то посередине улицы Василевского.

Так и есть, через пару минут мы подъехали к невысокому зданию, которое торцом выходило на улицу. Невзрачный торец был весь покрыт серой, местами облупившейся, штукатурной шубой. Единственное зарешеченное окно было рядом с металлической дверью, покрытой серой молотковой эмалью. Над входом нависал неестественно длинный, практически на весь торец здания, бетонный козырек. Примыкая к левому углу здания, метров на триста вдоль улицы тянулся двухметровый бетонный забор с притороченными сверху металлическими трубами и натянутой колючей проволокой. Где-то посередине, ярким синим пятном, выделялись большие автоматические ворота.

– Попал! – промелькнуло у меня в голове.

Сержант выскочил первым, оббежал машину и открыл мне дверь. Я вышел, за мной Алексей. Почему-то Николай не пошел прямо ко входу, а подошел к стене в трех метрах правее двери. Я шел за ним, рассматривая сидевших на лавочке, стоявшей возле стены по левую сторону от входа, полицейских. Ни один из них даже не повернул голову в нашу сторону. Николай остановился, я тоже. И вдруг меня за локоть взял Дуб. Я вздрогнул и посмотрел на него.

– Заходим, – кивнув вперед, сказал он.

– Ку, – начал говорить я, поворачивая голову в сторону здания, и осекся.

Перед нами была большая деревянная дверь с облупившимся лаком по краям и возле массивной латунной ручки. Не знаю, почему, но в голове промелькнула дурацкая мысль: «Теперь несуразно длинный бетонный козырек над входом выглядит логичней». Не обращая внимания на мой ошалелый взгляд, меня под ручку повели через открывшийся длинный коридор с комнатами, расположенными только справой стороны, левая стена была глухой. Дойдя до предпоследней двери, мы остановились. Сержант постучал.

– Заходите, – после небольшой паузы послышалось из-за двери.

Дуб, заводя меня за локоть в дверь, заглянул лишь наполовину.

– Мы у себя, Сергей Васильевич? – спросил он.

– Да Леша, конечно.

Кабинет начальника был как в старых советских фильмах. Большая прямоугольная комната, с двумя огромными окнами на противоположной от двери стене и высокими потолками. Вдоль стены с окнами стояли вряд штук двадцать деревянных стульев. Темно серые шторы были распахнуты. Все стены, до потолка, были покрыты деревянными панелями в тон входной и, находящейся за спиной хозяина кабинета, дверей. В глубине кабинета стоял массивный, т-образный, стол. Во главе стола располагалось большое кожаное кресло черного цвета, и пятнадцать деревянных стульев, с высокими спинками, вокруг стола для посетителей.

Немного не вписывался в общую картину шкаф. У него была одна большая, деревянная, дверь и две стеклянные. За стеклянными дверцами, на полочках, стояло несколько кубков, штук пять папок и, на нижней полке, большой чайный сервиз. На столе перед Сергей Васильевичем лежал резиновый коврик с деревянной окантовкой, никогда не знал, как эта штука называется, и еще несколько канцелярских прибамбасов.

Из современной техники, на столе стоял лишь навороченный телефонный аппарат с несколькими зелеными огоньками, горевшими на нем. На столе для заседаний стоял поднос с сахарницей, две ложечки и полный прозрачный кофейник.

– Здравствуй Сергей, – вставая и направляясь ко мне, сказал хозяин кабинета.

Он был среднего роста, на вид под пятьдесят, не застегнутый пиджак серого костюма давал возможность разглядеть его, довольно тучную, фигуру. Внимательный, но доброжелательный взгляд, голова бритая, верней не бритая, а двухнедельная щетина седоватых волос.


Рекомендуем почитать
Танг

Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.


Порочный Избранник

На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?


Натрезим 2

Вторая книга о попаданце в натрезима.


Проклятие принцессы

Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?


Следы на воде

Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.


Посредник. Противостояние

После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.