Караг и волчье испытание - [2]

И тут охотник разозлился по-настоящему. Даже в слабом свете сумерек было видно, что его лицо стало красным, словно борода индюка:

– Да ты офонарел!

Вапити умчались с лужайки и исчезли в лесу.

– Не думаю, – ответил я, а разгневанный браконьер схватился за ружьё.

Пора сматываться, тем более что наши четвероногие друзья уже в безопасности. Пытаясь убежать, я, к несчастью, зацепился за край дурацкого одеяла и упал на землю, больно стукнувшись о каменистую дорогу.

Вне себя от ярости, мужчина распахнул дверь машины, ударив меня – случайно или намеренно – по голове. Он выпрыгнул из кабины, а я всё ещё сидел оглушённый и ждал, что меня вот-вот схватят крепкие руки. Но ничего подобного не произошло. Вместо этого послышался крик мужчины.

– Караг, ты как? – обеспокоенно спросила Мия. – Шишка наверняка будет огромная.

Лёжа на крыше машины, моя сестра спустила вниз лапу и схватила браконьера за воротник куртки. Застыв с вытаращенными от ужаса глазами, он повис над землёй, а Мия протянула к нему вторую лапу. Теперь казалось, что она его обнимает.

– Я тоже так думаю, – ответил я, ощупывая голову. Там и правда стремительно росла шишка.

– Возьми моё ружьё… застрели скотину… пока она меня не убила… быстрее! – сипло прошептал мужчина.

Нетвёрдо ступая, я обошёл автомобиль и, как и просили, достал ружьё.

– Стреляй! – заорал браконьер.

– Сезон охоты закрыт, и вы об этом знаете, – сказал я и принялся бить ружьём по камню, пока не согнул ствол, как рог бизона. А потом снова обернулся к владельцу оружия и попытался вспомнить, что сказал мой любимый учитель Джеймс Бриджер браконьеру, в ловушку которого однажды угодил.

– Если вы и дальше будете браконьерствовать, и даже если это случится один-единственный раз, я сдам вас властям.

Мужчина застонал. Может быть, он испугался властей? Нет, скорее дело было в Мие: она с наслаждением лизала его щёку. Это вряд ли очень приятно – ведь язык у хищных кошек шершавый, как наждачная бумага.

– И что, мне даже нельзя откусить ни кусочка? – спросила сестра.

– Нет, уходим, с него достаточно, – ответил я и сбросил одеяло.

Лёжа на земле, чтобы мужчина меня не видел, я превратился обратно в пуму, а потом пометил автомобиль мощной струёй мочи. Поступок был чисто символическим. Я не хотел забирать машину себе – мне эта жестянка ни к чему.

Огромными прыжками мы с Мией умчались в лес. На четырёх лапах бежать гораздо быстрее – ведь нам предстоит ещё долгий путь к родителям, которых пару лет назад волчья стая прогнала с их территории в Йеллоустоне.

Отбежав на безопасное расстояние, мы сбавили ход.

– Ты научился таким классным вещам в своей школе, – сказал Мия, лизнув меня в мохнатое плечо. – Этот охотник, когда разговаривал с тобой, даже не заметил, что ты не человек.

– Верно, – ответил я, шутливо толкнул её и легонько куснул за ухо. – Тебе понравится у нас в школе: уроки там интересные, и большинство учеников отличные ребята. И если ты днём не пропускаешь занятий, можешь ночью гулять на свободе сколько хочешь. Так опуменно, что с осени мы будем учиться вместе!

Вообще-то Мия собиралась жить в обличье пумы, как и наши родители, но её очень заинтересовала моя школа, когда она увидела, как мне там нравится. И недавно она решила, что после каникул тоже рискнёт поучиться.

– Тогда ты наконец получше познакомишься с Тикаани, – продолжил я, и моё сердце снова наполнилось тоской по этой совершенно особенной арктической волчице.

– А она твоя подружка по-настоящему? – спросила Мия, взглянув на меня с любопытством.

– Да, мы уже даже целовались, – признался я, и моя сестра удивлённо распахнула глаза.

Когда же я снова увижу Тикаани? Очень надеюсь, что ещё в каникулы! Мне, конечно, очень хорошо с сестрой, но я ужасно скучаю по своей подруге.

– Ну, тогда я непременно должна познакомиться с ней получше. Будет классно учиться в школе «Кристалл» всем вместе, – сказала Мия, преодолевая вместе со мной вершину холма. – Если мама с папой, конечно, разрешат.

Я замер, словно почуяв опасность:

– В каком смысле? Я думал, ты с ними уже поговорила!

– Поговорила. Но в последний раз они сказали, что есть ещё одно важное условие, – Мия тоже остановилась.

– Что ещё за условие? – разволновался я. – Ты ничего об этом не рассказывала!

Мия тоже забеспокоилась, но старалась не подать виду:

– Не думаю, что они потребуют чего-то ужасного. Наверняка что-то вроде не есть мяса тех, кто давно умер, не пасовать перед другими хищниками, и всё такое. Ты же знаешь папу.

Но её доводы меня не успокоили:

– Это наверняка что-то важное, иначе мама с папой не обговаривали бы это условие отдельно.

Я ужасно радовался тому, что моя сестрёнка будет учиться со мной в одной школе – и неужели напрасно? А вдруг у нас ничего не получится? Это станет для меня тяжёлым ударом, ведь тогда мы с Мией не будем видеться месяцами, потому что теперешняя территория моих родителей в Национальном лесу Галлатин находится слишком далеко от школы «Кристалл».

Мы молча отправились дальше, прислушиваясь и принюхиваясь, чтобы не нарваться ненароком на туристов или на гризли. Я с беспокойством отметил, что автомобилей становится больше. Неужели мы приблизились к Гардинеру? Это был единственный населённый пункт в округе.