Кара за хебрис - [3]

Смешно, правда? Ты почти влюбился в машину. Оглядись! Ты сидишь в одноместном номере. Один. Без денег. Ждешь Нолана, который не придет. И все еще во что-то веришь. Не лучше ли послать все это к черту? Взять из пикапа веревку для буксировки и вздернуться на одной из потолочных балок? Молчишь? Что ж, ты всегда был слишком настырным, чтобы искать легкий выход. Всегда…

Помнишь, что говорил тебе Нолан? «Не доверяй на этой планете никому!»

А что сделал ты? Привез хьюмера в этот отель! Конечно, ты скажешь: «Я не знал и все такое…», но признайся – несмотря на весь свой ум, ты всю жизнь поступаешь так, как не нужно поступать. Да. И поступки эти – они как снежный ком, который катится с горы и становится все больше и больше. Не оглядывайся! Не оглядывайся, потому что ком этот прямо за твоей спиной, и сейчас он как никогда близок к своей цели – раздавить тебя, смять, сделать своей частью. Смотри вперед. Делай то, что умеешь делать, – находи выход. Как на Афине. Помнишь? Тогда тоже все было плохо. А снежный ком… Считай, что он катится за каждым из нас, соизмеряя свои размеры с тяжестью наших поступков. Вот такая простая истина. Твоя истина…

Помнишь, как впервые встретился с Бартоном? Вас познакомил доктор Милт. Да. Именно. Все начинается с доктора и заканчивается доктором. Ты знал его еще в те времена, когда жил на Афине. Думал, что знал. Без него тебя бы, наверное, давно уже вздернули на родной планете, но он помог тебе выбраться, спас тебя от твоих же соплеменников и привез на эту планету. Помнишь его сына? Да. С этого и началась твоя работа здесь. Работа… Нет. Давай лучше все по порядку.

* * *

Ты лежишь в каюте грузопассажирского космического корабля «И-318» и слушаешь голос капитана из динамика под потолком: «До прибытия на планету Крит осталось чуть меньше суток». Доктор Милт предлагает выпить за удачное освобождение. Афин остался позади. Если бы они хотели выслать за тобой сторожевой корабль, то давно бы это сделали, но они, похоже, все еще ищут тебя на своей планете. А Крит никогда не выдает беглецов. Так, по крайней мере, сказал доктор Милт, и капитан «И-318» подтвердил его слова. Так что старая жизнь осталась позади…

Скотч обжигает горло. Ты держишь в руках старую фотографию Прис, сделанную на фоне цветущего яблоневого сада, а доктор Милт говорит, что самым разумным сейчас будет сжечь ее.

– Почему? – спрашиваешь ты.

– Потому что это единственное, что осталось у тебя от прошлого, – говорит он и протягивает старую именную зажигалку. Синее пламя сжирает бумагу. Доктор Милт кивает. – Скоро у тебя будет новая жизнь, Арвал, – говорит он. – А Афин… Знаешь, они никогда не умели ценить свои таланты. Разбрасываются ими, словно это всего лишь… – он сокрушенно качает головой. – У нас все иначе, Арвал. Увидишь. Все иначе…

Он уходит поговорить с капитаном, оставляя с тобой свою молодую спутницу. Фрея смотрит на тебя и говорит, что она почти как зажигалка, которую доктор Милт дал тебе, чтобы сжечь старую фотографию. Ты молчишь, вспоминая именную надпись на золотой зажигалке. Фрея перебирается к тебе на колени. Ее теплые губы сжимают мочку твоего уха. Темные волосы пахнут фиалками. Вы не разговариваете. Выключаете свет и занимаетесь любовью, привыкая друг к другу. Ты пытаешься вспомнить, когда в последний раз был с женщиной, но не помнишь. Все сгорело, как фотография Прис…

Капитан «И-318» заходит в твою каюту и говорит, что во время посадки на Крит тебе не нужно будет прятаться в товарном отсеке, как при бегстве с Афина.

– Останешься здесь, – говорит он и смотрит на «золотую зажигалку» доктора Милта. – Останешься до тех пор, пока я сам не приду за тобой и не выведу с корабля. Не хочу, чтобы любопытные знали, кто помогает таким как ты.

Фрея прикрывает руками обнаженную грудь. Встает с кровати и начинает одеваться. Всего лишь именная зажигалка. Она проходит мимо капитана, не поднимая глаз. Ты натягиваешь брюки.

– У тебя остались родственники на Афине? – спрашивает капитан.

– Только дальние, – говоришь ты.

– Тем лучше, – говорит он и собирается уйти.

– Лучше для кого?

– Для них, – капитан стоит на пороге, не позволяя двери закрыться. – На твоем месте я бы выбрал смерть, – говорит он.

Ты молчишь, потому что ничего не знаешь о планете, на которую летишь. Но жизнь в любом случае лучше, чем смерть.

– Не всегда, – говорит капитан, словно читая твои мысли.

– Я всего лишь инженер, – говоришь ты.

Он кивает и уходит, оставляя тебя одного.

* * *

Снег. Ты едешь на машине с доктором Милтом и думаешь, что здесь не так уж и плохо.

– Я никогда раньше не видел снег, – говоришь ты доктору.

– Здесь его много, – говорит он улыбаясь. – Можно сказать, даже слишком много.

Ветра нет, и, когда вы выходите из машины, кажется, что мир этот кристально чист.

– Хотел бы я знать, какое здесь лето, – говоришь ты.

– А лета нет, – говорит доктор. – Только снег.

Лифт поднимает вас на девятнадцатый этаж.

– Вы привыкнете, мистер Арвал, – обещает доктор. – Мы сделаем все, чтобы вы привыкли.

Вы идете по коридору, стены которого обиты бледно-зеленой тканью.

– Здесь все иначе, мистер Арвал, – говорит доктор Милт. – Вечный холод заставляет ценить тепло. Беречь его.