Кара небесная - [46]

Сорокин с удивлением уставился на Прохорова и Цаплина, стараясь вспомнить, где и когда он мог их видеть.

– А почему они с тобой? – спросил он. – Ты что, их тоже знаешь?

– Эти люди вовсе не со мной, мы встретились около твоего дома случайно. У меня застряла машина, и я хотел попросить у тебя лопату или лом.

Слова Вадима озадачили Сорокина.

– А вы что, не знаете, где хранятся запасные ключи? – спросил он, обращаясь к Прохорову. – Я их не трогал. Они должны висеть справа на гвозде у входа в сторожку.

Ловчев налил ему еще с полстакана водки. Сорокин выпил и поморщился.

– Андрей, где у тебя лежат лопаты и лом? – поинтересовался Вадим.

Сорокин пошел с ним в сени и, открыв чулан, сказал:

– Вот, бери все, что тебе надо.

Парни провозились в общей сложности около часа, чтобы вытащить машину из колеи. Вытолкав ее, они пошли к дому Сорокина, чтобы вернуть инструменты, однако входная дверь оказалась закрытой. Они побросали их во дворе и вернулись к машине.

– Вадим, ты видишь, у Сорокина вообще с головой беда, – произнес Прохоров. – Как можно положиться на такого алкаша? Он нас сдаст за стакан водки.

Друзья в знак согласия дружно закивали головами.

– Мы с ним встречаемся уже в который раз, а он даже не помнит никого. Смотрит своими осоловевшими от пьянки глазами, словно видит впервые, – добавил Цаплин.

Отъехав от дома Сорокина, Прохоров улыбнулся, вспомнив его лицо, когда Вадим представил их как сотрудников епархии, и сказал:

– Главное, мужики, теперь мы точно знаем, где висят запасные ключи, и нам не придется никого из них пытать, тратить время.

Ребята по улице Свердлова поехали в сторону площади Куйбышева.

– Давайте еще раз заедем в собор и посмотрим на иконы. Вдруг там какие-то изменения произошли. А то ввалимся, а там полный «голяк», нет икон, – предложил Цаплин.

Они остановились на улице Рахматуллина и направились в храм. Там все было по-прежнему: мерцали свечи, откуда-то сверху доносилось красивое пение.

Если Прохоров и Вадим уже бывали здесь, то Цаплин оказался впервые и с изумлением крутил головой, рассматривая внутреннее убранство. Его потрясло буквально все.

– Прохор, может, не стоит этого делать? – спросил он. – А вдруг Бог есть, и он накажет нас?

– Ты что, Цаплин, испугался? Если бы Бог был, он давно бы уничтожил всех коммунистов, которые рушили храмы. Однако, все они живы и имеют такие бабки, будто всю жизнь были подпольными миллионерами. Посмотри, кто из них наказан Богом? Ты хоть знаешь одного такого человека, я вот не знаю. Поэтому не распускай нюни.

Они вышли из собора и сели в машину.

– Прохор, ты не прав, говоря Цаплину, что никто из тех большевиков не пострадал, – сказал Ловчев. – Скорей наоборот. Практически ни один из них не дожил до старости: они были беспощадно уничтожены режимом Сталина или скончались от неизлечимых болезней. Я об этом читал в журнале «Наука и жизнь». Там в качестве примеров приводились фамилии известных людей. Божья кара, как говорится в статье, не настигает мгновенно, как хотели бы многие. Она приходит к человеку, когда он уже забыл про совершенный грех и живет в свое удовольствие. Вот ты сам только что говорил, что, мол, коммунисты наворовали и сейчас живут припеваючи, катаются как сыр в масле. Однако, Божье проклятие и кара за содеянное, могут сказаться на их детях и внуках. Все, что они украли, у них уйдет на лекарства и больницы.

Цаплин испуганно посмотрел на Ловчева. Рассказанная Вадимом история еще сильнее повлияла на него. Он вжал голову в плечи, словно ожидая удара, и тихо произнес:

– Я не знаю, как вы, мужики, но мне расхотелось участвовать в этом налете. Что-то мне не по себе.

Прохоров возмутился.

– Ты что, Цаплин, струсил, испугался какой-то доски?! Что она может сделать тебе, здоровому парню? Ты давно дрожишь, как осиновый лист на ветру. Для тебя намного важнее не страх перед Богом, которого ты никогда не знал и не видел, а то, что об этом скажет твоя набожная мамочка. Что же ты тогда подался в бригаду? Сидел бы дома, читал бы умные книги, по вечерам ходил бы разгружать вагоны. А ты пошел разбивать головы своим врагам, стрелять в людей, отбирать у них деньги! Ты вон как тряс этих барыг на Чеховском рынке, что тебя еле оторвали свои же ребята. Может, ты забыл про это? Если бы я тебя лично не знал, подумал бы, что ты паникер и трус.

Прохоров перевел дыхание и, повернувшись лицом к Цаплину.

– Короче, Володька, ты или с нами, или против нас! Другого варианта у тебя нет!

Тот молчал. Все сказанное Прохоровым было правдой. Он действительно считался неплохим уличным бойцом и неоднократно это демонстрировал, орудуя арматурой. Да и последний случай в Москве также подтверждал слова Прохорова. Он посмотрел на Вадима, стараясь найти в нем союзника, однако, тот был абсолютно спокоен и молча, вел машину.

– Ладно, не ори, я не глухой. Я же еще раньше дал вам согласие и не намерен менять своего решения.

– Смотри, не испугайся в самый ответственный момент, – произнес Прохор. – Погубишь не только себя, но и нас с Вадимом.

Машина притормозила, пропуская на перекрестке пешехода, а затем свернула и поехала на улицу Баумана. Не доезжая до гостиницы «Казань», Вадим остановился и высадил Цаплина и Прохорова, которые решили пройтись по магазинам.