Кара-Даг (путеводитель) - [21]
И тогда боги, разгневанные таким падением человечества, решили его наказать. В страшных громовых раскатах разверзлись небеса, и оттуда раздался голос, возвестивший, что отныне люди недостойны своего храма. И до тех пор им предстоит жить в бедах и во вражде, пока не соберут они своими руками всех обломков оскверненного ими святилища.
С этими словами прекрасный сияющий храм распался на куски и вместе с половиной горы, на которой стоял, обрушился в море...»
Дальнейший путь из Разбойничьей бухты снова готовит нам «хождение по водам». Однако те, у кого после путешествия вдоль Хоба-Тепе появилась «водобоязнь», могут взобраться на Карагач и дойти до биостанции или вернуться в Коктебель сухим путем. Тропа начинается от перемычки между Иваном-разбойником и хребтом, она надежна, но довольно крута. Обегая скалы, углубляясь в узкие проходы между ними, теряясь на камнях и вновь возникая на травянистых участках, эта тропа упрямо лезет вверх, «стоя на хвосте, как кобра перед укротителем», по выражению О. Хлудовой. Но таковы все тропы от моря к вершинам Берегового хребта, а тропа от Ивана-разбойника все же легче, чем, например, та, что идет от пляжа против Ворот Кара-Дага.
Здесь уместно еще раз назвать все эти тропы: от Лягушачьих бухт — на Кок-Кая; от Ливадии, через Змеиное ущелье — на Магнитный хребет; от средней Сердоликовой, по Гяур-Баху — к Южному перевалу; от Пограничной бухты — к Чертову камину; от Ивана-разбойника — на Карагач. Осваивая их, следует начинать именно с подъемов и лишь затем, уже зная тропу, предпринимать спуск по ней. Искать же на Кара-Даге «новые пути» — дело рискованное.
Те, кто продолжает путь морем, вновь ступает на подводную тропу, узким карнизом идущую под обрывом Карагача. Ноги скользят, глаза невольно всматриваются в прозрачную воду: как бы не споткнуться. Вода то едва достигает щиколоток, то поднимается выше колен. Мягкие космы водорослей тянутся к каменному карнизу из глубины, словно норовят схватить за ноги. В одном месте — там, где стена береговых утесов углом выходит в море, надо быть особенно внимательным. Здесь тропу пересекает неширокая трещина: перепрыгнуть ее ничего не стоит, но зазевавшийся рискует окунуться с головой. К тому же кусты цистозиры делают эту расщелину почти незаметной...
Подводный карниз тянется метров на пятьсот. В глухой каменной стене, что высится над водой, морем выбито большое количество неглубоких ниш, и на всем протяжении идет прибойный желоб очень мягких очертаний. В нескольких местах обрыв разорван зияющими трещинами, по которым к морю выносятся обломки скал. Здесь невольно с опаской поглядываешь наверх: а вдруг какому-нибудь камню «заблагорассудится» сорваться вниз?..
Но вот и скала Левинсона-Лессинга — здесь «испытание водой» заканчивается: дальнейший путь к биостанции идет по суше. Скала, названная в честь знаменитого геолога, нависает над узенькой полосой берега мрачной конической башней. У ее подножия приветливо журчит струйка холодной пресной воды. Сама скала сложена неоднородными по составу вулканическими туфами, которые формировались по крайней мере в два этапа. От Карагача скала Левинсона-Лессинга отделена крупной трещиной, и невольно возникает мысль: а не рухнет ли она в конце концов в море?
Подножие Карагача действительно хранит следы многих обвалов. Особенно они часты на участке, который нам остается пройти: от скалы Левинсона-Лессинга до устья Черного оврага. Весь берег здесь завален глыбами камней, образующими порой настоящий каменный хаос. Но это уже «мертвые» обвалы, куда страшнее «живые», нет-нет да и срывающиеся сверху. Обычно они происходят после дождей, когда выветренные горные породы подмываются водой и, лишившись опоры, устремляются вниз. Поэтому-то и нежелательны экскурсии в горы сразу после дождей, которые к тому же на Кара-Даге чаще всего выпадают в виде ливней.
Кое-где обвалы достигают воды. Таков Кузьмичев камень (или просто «Кузьмич») — крупная скала, метров на двадцать выдвинувшаяся в море. Ее бока уходят почти отвесно в воду, на глубину в четыре-пять метров. По свидетельству Е. Слудской, эта скала в двадцатые годы была облюбована плотником биостанции Кузьмой как постоянное место ловли рыбы — отсюда ее название. Рядом из воды торчат еще два округлых камня, которые носят имя «грибов». Море подточило их основания, действительно сделав похожими на грибы-дождевики. Порой эти камни также величают, заодно со скалой, Кузьмичевыми. В этом-то районе обвалы и осыпи особенно часто меняют береговые очертания.
Ряд скал прячется и под водой кое-где составляя целые подводные лабиринты. Один такой лабиринт уходит в море прямо от подножия скалы Левинсона-Лессинга. А между ним и Кузьмичевым камнем две соприкасающиеся вершинами скалы образовали подводную арку — своеобразные ворота в таинственный мир морских глубин Кара-Дага.
Вот где раздолье для аквалангиста!
Море у Кара-Дага населено достаточно плотно. Начнем с того, что здесь живет 139 видов различных водорослей — зеленых, красных, бурых, сине-зеленых. Почти у всех у них звучные, даже изысканные названия: цистозира, занардиния, филлофора, лауренция, церамиум... Среди их зарослей, то струящихся кверху, то клочковатых, то широких, лопушистых, шныряют различные бокоплавы и рачки; надежно устроившись на камнях, поджидают свою микроскопическую добычу моллюски: мидии, гребешки, устрицы; подкарауливают проплывающих мимо рыбок крабы. Морских беспозвоночных у Кара-Дага насчитывается до 350 видов; рыб — 93.
«О библиотеке Максимилиана Волошина давно ходят легенды. Вдали от центров культуры, на пустынном коктебельском побережье, в лихолетья войн — сколько раз она могла быть уничтожена, распродана по частям! О ее исключительной ценности еще в 1935 году писал такой знаток книги, как А. А. Сидоров: „Здесь я нахожу ряд книг, отсутствующих в лучших библиотеках Москвы; первоиздания французских поэтов и писателей конца XIX — начала XX века, ряд ценнейших монографий по французскому искусству, комплекты научно-литературных журналов — все это подлинное богатство“.
«Владимир Петрович Купченко родился в 1938 году в Свердловске. Окончил факультет журналистики Уральского университета. Исследователь жизни и творчества М. А. Волошина, автор статей и публикаций о русской и советской литературе первой трети XX века. Заведующий Домом-музеем М. А. Волошина в Коктебеле.».
«Последние полтора десятка лет ознаменовались небывалой по своему масштабу публикацией мемуаров, отражающих историю России XIX — начала XX в. Среди их авторов появляются и незаслуженно забытые деятели, имена которых мало что скажут современному, даже вполне осведомленному читателю. К числу таких деятелей можно отнести и Василия Силовича Кривенко, чье мемуарное наследие представлено в полном объеме впервые только в данном издании. Большое научное значение наследия В. С. Кривенко определяется несколькими обстоятельствами…».
"Когда-то великий князь Константин Павлович произнёс парадоксальную, но верную фразу — «Война портит армию». Перефразируя её можно сказать, что история портит историков. Действительно, откровенная ангажированность и политический заказ, которому спешат следовать некоторые служители музы Клио, никак не способствует установлению исторической истины. Совсем недавно в Киеве с непонятным энтузиазмом была отмечена в общем-то малозаметная дата 100-летия участия украинских войск в германской оккупации Крыма в 1918 г.
Отношения двух начал, этнографических и бытовых, входивших в состав Великого княжества Литовского, попытки к их взаимному сближению и взаимное их воздействие друг на друга составляют главный интерес истории Великого княжества Литовского в указанный период времени. Воспроизведение условий, при которых слагалась в это время общественная жизнь Великого княжества Литовского, насколько это возможно при неполноте и разрозненности дошедших до нас источников, и составит предмет настоящего исследования.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.