Кара - [43]

Увидев в зале совещаний Хафизова и догадавшись, что именно его будут представлять на должность руководителя управления, Панарин понял, что ему срочно нужно подыскивать новое место работы.

Его предположения, вскоре полностью подтвердились. Вчера вечером его вызвал к себе Хафизов и предложил ему уйти из управления добровольно. Таким образом, я лишился неплохого начальника отдела «А».

По аналогичному сценарию, прошла и беседа, старшего оперуполномоченного Марченко и Усманова, который так же, как и Панарин, ранее работал в подразделении по борьбе с угонами и кражами автотранспорта под руководством Усманова.

— Ну, что, Абрамов — подумал я, искоса поглядывая на лежавшие, на столе рапорта, — приходится все начинать сначала. Опять искать надежных и хороших сотрудников, по-новому, формировать коллектив.

Взяв в руки рапорта о переводе сотрудников отдела «А», я направился в кабинет Хафизова. Как не странно, но в кабинете у него сидел все тот же Усманов.

— Когда он только работает? — подумал я, посматривая на Усманова. — Как не зайдешь к начальнику управления, всегда столкнешься с Усмановым.

Я поздоровался с ними и положил на стол рапорта Панарина и Марченко.

— Что, это? — спросил меня Хафизов.

— Это рапорта о переводе двух моих сотрудников из отдела «А» в другие подразделения. Скажите, пожалуйста — произнес я, — с кем вы собираетесь работать дальше? Вы, же знаете, что эти люди уходят из управления, по вашим настоятельным просьбам?

Скажите, это, на каком основании, товарищ Усманов, который без году неделя, работает в управлении, начинает увольнять моих подчиненных? Не его подчиненных, а моих? Кто ему дал подобное право?

Хафизов и Усманов в какой-то миг растерялись и растерянно посмотрели друг на друга.

— Виктор Николаевич! Не нужно шуметь, мы не на ярмарке. Успокойтесь, пожалуйста. Марченко, я знаю давно и могу сказать прямо, что я не в восторге от его работы. Он-лентяй и всегда выбирал работу не столь пыльную. Я просто с ним поговорил, обрисовал ему дальнейшую перспективу в нашем управлении. Он все понял и написал этот рапорт — произнес Усманов.

— Извините, но, я и не знал, что вы так печетесь о нашем управлении, а тем долее, о моем отделе «А». То, что вы сейчас сказали о Марченко, я могу сказать и о ваших вновь принятых вами сотрудниках. Они, насколько я знаю, тоже не перенапряглись на этой работе.

— Погодите, Виктор Николаевич — произнес Хафизов, пытаясь каким-то образом защитить Усманова. — Каждый руководитель сам выбирает методику своей работы, подбирает под это свои кадры. Вы, к примеру, выезжали на резонансные преступления, а другие руководители, работавшие на этой должности до вас, нет. Что, это меняло в конечном итоге?

— Извините меня Рустем Эдуардович, я не склочник и не хотел этого скандала. Я единственно, что прошу вас, ограничьте сведение личных счетов с моими подчиненными. Ограничьте, эти интересы у товарища Усманова. Еще раз приношу свои извинения.

Я развернулся и направился к двери.

— Козел! — услышал я за своей спиной голос Усманова.

Я не стал останавливаться. Хлопнув дверью, я покинул кабинет начальника управления

* * *

Прохоров возвращался в Казань поездом «Казань-Москва». Он лежал на верней полки и отрешенно смотрел в потолок вагона. Вагон ритмично отбивали свою привычную дробь на стыках рельс и эти звуки, мчавшегося сквозь ледяную пелену ночи поезда, словно какой-то допинг, заставляли Прохорова лихорадочно думать о своем ближайшем будущем.

Предложенные Селезневым за иконы деньги, были действительно довольно большими для Прохорова, однако, не достаточно большими, что бы поделить их на три равные части.

О том, что к участию в этой краже необходимо будет привлекать еще своих друзей, сейчас Игорь уже в этом не сомневался.

Вопрос об участии Вадима в этом деле, для него, оставался по-прежнему открытым. Прохоров плохо верил в бескорыстие своего друга и про себя считал, что Вадим едва ли откажется от реальных денег, когда увидит их перед собой.

В том, что Селезнев умышленно занизил реальную цену этих икон, Прохоров уже не сомневался, именно этот факт и подогревал его интерес, к этому делу.

— Интересно, какова же реальная цена этих икон? — уже в не первый раз, задавал он себе этот важный для него вопрос. — Нужно будет попросить Вадима, что бы он разузнал это. Зная, хотя бы приблизительную стоимость икон, можно будет торговаться с Селезневым.

Прохоров, закрыл глаза и постарался смоделировать весь процесс, от кражи икон, до их продажи. Внезапно, у него в голове созрел совершенно другой план, который в корне отличался от изначального плана.

Суть этого плана сводилась к тому, что еще до реализации икон, они с ребятами должны будут установить, где проживает этот Селезнев. После продажи ему икон, они должны будут дождаться его в подъезде дома и на его плечах, ворваться в его квартиру. Там, в квартире они должны будут вернуть обратно похищенные ими иконы, а также поживиться его имуществом. В том, что у Селезнева оно имеется, Игорь даже не сомневался.

Строя в голове планы обогащения, Прохоров не заметил, как заснул.

На железнодорожном вокзале в Казани, Игоря встречал Вадим. Поздоровавшись, они направились на привокзальную площадь, где стояла автомашина Вадима.