Капризная маркиза - [17]

— Вот что, дружок, пошли-ка домой. У меня в номере душ, ванна, вода горячущая. Приведешь себя в порядок, умоешься… — не закончив, я взяла его за руку, решительно потянула ко входу в метро. Шагая, в очередной раз отметила про себя, что Денис всего-то на сантиметр или два выше меня. Если надеть сапоги с каблуками, будет почти итальянская пара. Сейчас это модно: он — коротыш, она — каланча. И даже неестественно, когда наоборот. Правда, если потребуется поднять даму на руки (Жаннет, по правде говоря, иногда очень этого хотелось!), то может и конфуз выйти. Потому что разные весовые категории. Точнее — равные, не разные. И если он, скажем, пятьдесят килограммов, то и поднимать ему придется все те же пол центнера…

Такая вот несуразь сквозила в моей головушке, пока я тянула своего воздыхателя через двери и турникеты. В разогнавшемся вагончике мы почему-то встали чуть порознь и даже избегали смотреть друг на дружку. Неведомо откуда нахлынувшая стеснительность выстроила между нами стенку. Зато возле гостиницы я поняла, что Денис спас меня дважды. Через стеклянную дверь вестибюля я разглядела стоящую возле конторки троицу: одним из них был Пьер, другой — хмурый мужчина в штатском, а третья — женщина полицейский с огромным револьвером на поясе. Я прямо ахнула, не удержавшись, — вот так Пьер Неришар-Небезухов! Тихоня тихоней, а как расстарался. Весь Париж, небось, через сито просеял — и сыскал-таки! Я с завистью поглядела на огромный револьвер дамы в полицейском мундире. Ох, жила бы я тут, непременно пошла бы служить в полицию. Ради такого вот никелированного монстра в кобуре, ради симпатичного френча. И в тир бегала бы каждый вечер, патроны изводила бы пачками, наверняка стала бы чемпионкой по расстрелу фанерных мишеней.

— Так мы идем? — поинтересовался Денис.

— Только не сюда! — я тряхнула головой. — Тут засада.

— Засада?

— Ага. Ищут нас, понимаешь?

По лицу Дениса видно было, что он не понимает.

— То есть меня, — пояснила я. — Видишь даму из полиции? Пришла по мою душу. Я ведь удрала, а здесь остановилась нелегально. Думала, не вычислят, а они вычислили.

Я увидела через стекло, как Пьер показывает консьержу фотографию — мою, естественно. Торчать перед гостиницей становилось опасно.

— Бежим!

Мы помчались. Огибая прохожих, перескакивая с тротуара на дорогу и обратно. Только свернув за угол, мы остановились, чтобы перевести дух.

— Не понимаю, как они меня нашли, — призналась я. — Паспорт я не показывала, фамилию не называла.

— Значит, есть у них свои секреты. — Денис покосился на фасады старинных зданий. — Лондон, говорят, уже на девяносто процентов просматривается камерами слежения. Компьютеры опять же. Дал какое-нибудь фото через сеть, тут же тебе и ответят.

— Кто?

— Да уж найдутся добрые самаритяне.

— Жаль. Я столько всего накупила. Фруктов, сладостей, сока… Теперь, наверное, полиция все слопает. Но главное — где нам укрыться?

— А от кого мы прячемся? — поинтересовался Денис.

— От отца, — я вздохнула. — Теперь вот еще от полиции… Слушай, а как ты сюда долетел? Это ведь билет, виза… Где ты деньги достал?

— Продал запас комариных крылышек. Оставалось еще…

— Я серьезно!

— Да так… — Денис поежился. — Были кое-какие фамильные драгоценности. Я и отнес. В ломбардах теперь все берут.

— Хорошо, а виза?

— Если отстегнуть наличными да нужному человеку, все делают мгновенно. У них там как раз тур горящий был…

— Ага, — я легкомысленно кивнула. Объяснение нашлось, а другого мне и не требовалось. — Но ты учти, деньги я тебе непременно отдам.

— Брось…

— Ничего не брось! Пойдешь в ломбард и выкупишь свои фамильные драгоценности.

Он понуро кивнул, а я, глядя на своего воздыхателя, не прочь была и сама вздохнуть. Очень уж нелепо он выглядел — весь какой-то чумазый, растерянный. Теребил брезентовые лямки своего рюкзачка и молчал. Ни тебе красочных объяснений, ни горящих пламенем взоров.

Все-таки трусишки они — современные мальчики. Хоть и способны иногда на подвиги.

Я взяла его за отвороты курточки, притянула к себе. Даже подумала, как это профессионально у меня получилось! Примерно таким же образом носатый красавчик Депардье бил своих противников в кинокартинах. Лбом в лоб. Все равно как яйцо о яйцо, а уж какое выдержит — решает судьба. Наверное, Денис тоже подумал, что его ударят, и испуганно зажмурился. А я неумело ткнула его губами куда-то в перепачканную щеку и впрямь чуть не боднула. Но мне так хотелось к нему прижаться, поцеловать, а он, дурак, даже не обнял меня.

— Ты это… Люди же смотрят, — промямлил он.

— И пусть смотрят, — отстранившись, я шмыгнула носом. — Тебе что, не понравилось?

— Я… Мне… Ну… — Денис совсем запутался. В трех словах, как в трех березах. Румянец его перелился на виски и подбородок, став различимым даже в уличном сумраке. — В общем, понравилось. Только как бы это…

— Вот что, — перебила я цицероновскую его речь. — Представь на минуту, что я сказочная фея. Представил? А до здешнего Нового года у нас чуть более четырех часов. Чего бы ты хотел?

Что сказал бы на это носатый Депардье, я примерно себе представляла, но от Дениса волшебных пожеланий ожидать было сложно.