Каприз или заблуждение? - [6]

Промокая пятно салфеткой, она подняла глаза на Хью. По бумагам он, может, и муж ей, но у него нет никакого права допрашивать ее. Кроме того, ей самой было неловко даже думать о своем нынешнем положении, не то что рассказывать о нем Хью.

— Что я сделала со своими деньгами, тебя не касается.

Приехав во Францию, все еще во власти праведного гнева, Лесли похвалила себя за то, что ей достало смелости сделать то, что она считала нужным. Лишь когда первый порыв улегся, она начала задаваться вопросом, не слишком ли поторопилась с отъездом. Признав, что ее решение было все-таки ошибочным, Лесли тем не менее рассчитывала на то, что ее поспешный отъезд заставит Хью одуматься.

Лесли нафантазировала себе, что он кинется вслед за ней, начнет уверять в своей вечной любви, умоляя вернуться в Даллас. Затем, после его униженных просьб и клятвенного обещания в корне измениться, после того, как они проведут свой несколько запоздалый медовый месяц в Париже, она, так и быть, соизволит вернуться домой.

Она никак не ожидала, что ответом Хью на ее поступок будет мертвое молчание и что, вдобавок ко всему, она тяжело и надолго заболеет. Как раз в тот момент, когда до нее наконец дошло, что Хью не намерен приезжать за ней, ей был поставлен диагноз «гепатит». Лесли пришлось взглянуть в глаза грустной реальности: ее брак распался, рассчитывать отныне можно только на собственные силы, а их-то у нее и не было. Ей был прописан строгий постельный режим, выздоровление затянулось на долгие месяцы, деньги тем временем таяли, а из-за изнурительной болезни у нее не было никакой возможности работать.

Лесли оказалась в чужой стране без друзей, без семьи. Она сама загнала себя в угол. По ряду причин пришлось отказаться от мысли обратиться за помощью к родным. А если бы она позвонила Хью в Даллас и начала плакаться ему, он бы воспринял ее жалобы весьма скептически, посчитав их дешевой уловкой, рассчитанной на то, чтобы возбудить в нем жалость и заставить поступить так, как хочется ей.

Ведь до этой болезни Лесли всегда гордилась своим отменным здоровьем, часто хвасталась, что у нее ни разу даже простуды не было. Но если бы он и поверил и примчался к ней на выручку, ее все равно постоянно мучила бы мысль о том, что приехал он лишь из жалости.

Так что пусть уж лучше считает ее безответственной транжирой. По крайней мере, у нее хоть гордость осталась. Лесли метнула в него полный гневного упрека взгляд.

— Мне принадлежит часть этого дома, и моя просьба совершенно законна.

Хью принес другую салфетку, поставил на нее ее стакан.

— Не надо нервничать, — сказал он. — Неужели после столь длительного… гм… перерыва… мы не сможем все обсудить как взрослые люди. Расслабься и пей джин.

Ему так и слышались ее возмущенные возгласы: «Как взрослые люди!», «Расслабься!» Та Лесли, которую Хью знал и помнил, непременно отреагировала бы на его слова именно так. Та Лесли вполне могла выплеснуть джин прямо ему в лицо, дабы у него не осталось сомнений насчет того, что она думает по поводу его поведения.

Уж он-то как никто знал ее повадки. Какие только напитки не приходилось ему стирать со своего лица за годы супружеской жизни… Так хотелось бы выяснить, отчего сегодня вечером Лесли старательно подавляет в себе вспышки раздражения. Больно думать, что она не дает выход своему гневу только из-за того, что ей позарез нужны деньги.

Хью снова вальяжно развалился в кресле, притворившись совершенно спокойным и безразличным. Ведь на самом деле ее уход стал для него сильнейшим ударом. И первые минуты их встречи после разлуки — потрясение. Но ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Лесли обо всем догадалась. Нет, он сумеет проявить не меньшую, если не большую выдержку, чем она. Хью взглянул на Лесли. Она уже начала покусывать нижнюю губу — знакомый признак сильного волнения. Хью испытал приятное чувство удовлетворения. Возможно, денежные проблемы и послужили основной причиной их сегодняшней встречи, но ему стало совершенно ясно, что Лесли по-прежнему к нему неравнодушна, как бы она ни притворялась.

— Значит, ты желаешь получить деньги за свою часть дома?

— Да, — подтвердила она. — Уверена, что все можно уладить полюбовно. Два взрослых человека всегда в состоянии договориться между собой.

— Два? По-моему, правильнее сказать, полтора взрослых человека. — Хью едва удержался от смеха, заметив пламя гнева, заполыхавшее в глазах Лесли. Весь вечер она старательно подавляла свой взрывной темперамент, и теперь ее силы явно на исходе. Скрежет зубовный — дело нешуточное. Чего доброго, сотрет себе всю зубную эмаль.

Лесли наклонилась к Фритцу и погладила его по голове. Пес без зазрения совести разлегся у ее ног, положив лапы ей на сандалии.

«Будь осторожен, дружок, — мысленно предостерег Хью своего питомца, — не спеши влюбляться. Она и тебя бросит, не обольщайся».

— Ты и сам прекрасно понимаешь, что меня бы здесь не было, если бы я не нуждалась в твоей помощи, — сказала Лесли, снова взглянув ему, прямо в глаза. — Я хочу продать дом, получить то, что мне причитается, и уехать.

— Так, значит, деньги от продажи дома пойдут на удовлетворение твоей страсти к перемене мест? — поддел он ее.