Каприз дочери босса - [8]

— Не притворяйся, Парис! Ты попросила у отца место в моем отделе в отместку за события того вечера, а он даже не поинтересовался, годишься ты для этой работы или нет.

— Почему ты так уверен, что не гожусь? — поинтересовалась она. Было в ее манерах что-то величественное, даже царственное, и это невероятно разозлило Джека. — Если желаешь, я могу представить рекомендации.

— Первое — твоя фамилия Грентем. Второе — у тебя есть контакт с некоторыми сомнительными представителями прессы. Не густо.

От его резкого выпада глаза ее вспыхнули, но она снова вздернула подбородок и продолжила холодно, скрипуче выговаривая:

— Почему бы тебе не объяснить, что это за работа?

Тогда я могла бы решить, смогу ли ее выполнить.

— Вопрос даже не в том, сможешь ли ты выполнить данную работу, а сумеешь ли влиться в коллектив. Если честно, я не представляю, чтобы ты работала в команде.

— В чем проблема? — спросила она с раздражающим спокойствием.

— Каждый делает свое дело. Там не будет прислуги на побегушках. Если тебе что-то нужно — делай сама. Мы не работаем от сих до сих. Пока дело не закончено — уйти нельзя.

— С этим проблем не будет, — улыбнулась она.

Джек фыркнул.

— Откуда тебе знать? Ты и недели не продержишься.

— Слушай, Джек, — протянула она, — твои слова звучат как вызов.

— Нет, я всего лишь говорю правду.

Она подняла брови.

— Откуда такая уверенность?

— Тебе двадцать четыре, а ты все еще живешь на деньги отца.

Удар попал в цель. Он понял это по ее глазам, по внезапно потускневшей улыбке.

— У меня в сумке ключи от квартиры, куда я сегодня переезжаю. Я не собираюсь жить ни на чьи денежки, особенно после того, как получу первую зарплату. Когда это случится, Джек?

Он перечислил все выплаты, давая себе возможность отвлечься от растущего раздражения и не замечать боли в ее глазах.

Когда он закончил, Парис спросила, есть ли еще что-нибудь, что ей следует знать. Перенесла вес с одной ноги на другую, скрестила руки на груди. Оба жеста привлекли его внимание к яркому, как солнечный свет, обтягивающему платью… и к телу, которое скрывалось в нем.

— Все дело в платье, — решил он.

— Я не привыкла, что мой вкус и понимание моды критикуются.

— Мы не моду обсуждаем. Речь об уместности таких туалетов на работе.

Она прищурилась.

— Желаешь обрядить меня в один из скучных серых костюмов, что носит Эвелин?

— Звучит обнадеживающе.

— С моим цветом волос? Да ты шутишь! — Она сопроводила фразу коротким недоверчивым смешком, и раздражение Джека прорвалось.

— И ты собираешься заявиться в таком виде на работу? — прорычал он, сорвавшись.

— Эй, я пошутила. У тебя что, совсем нет чувства юмора?

— В данной области — нет, — отрезал он.

Она шагнула ближе, коснулась его руки.

— Тише, Джек. Такая враждебность наверняка вредна для здоровья.

Он отодвинулся с делано безразличным видом, хотя во всем его теле не нашлось бы сейчас ни одной безразличной клетки. Как он ненавидел себя за столь бурную реакцию на мимолетное прикосновение ее пальцев, ускользающий запах, дразнящую улыбку!

— Это не враждебность. Слушай, у меня сейчас тысяча дел. Просто нет времени…

— ..нянчиться, — мягко закончила она. И снова в глазах промелькнула горечь.

Джек заставил себя ничего не замечать. Только рыкнул, чертыхаясь.

Она отступила, скрываясь за маской величественности и неприступности. Необыкновенная по скорости трансформация!

— Поверь мне, я все прекрасно понимаю, — промурлыкала она, воплощенное холодное пренебрежение. — И почему бы тебе не определить меня в ясли, убедившись предварительно, что у меня есть чем себя развлечь?

Глава 3

Парис пришлось ждать до понедельника, и весь уикенд она металась между приступами ужасающего беспокойства и взрывами ярости при воспоминании о субботних препирательствах и о том, как он в конце концов отделался от нее.

— У меня есть важные дела. Увидимся в конторе в понедельник утром. Ровно в восемь, — сказал Джек.

И вот она сидит у него в приемной уже сорок минут. Ей и в голову не приходило, что он мог про нее забыть. Нет, это намеренная проволочка… или испытание. Возможно, он думает, что она устанет ждать и уйдет или начнет вести себя как избалованная принцесса, устроит скандал.

Она не сделает ни того, ни другого. Вот возьмет сейчас со стола ежегодный отчет и займется делом, сколько бы он ни собирался ее мариновать, но отчет подрагивал в ее руках, и ей отчаянно хотелось встать и убраться отсюда. Но останавливало отчетливое видение Джека с неприкрытым удовлетворением на его лице.

Ни за что она не доставит ему такого удовольствия.

Ее глаза закрылись было, и вдруг в комнату влетела копия Хелены Бонэм-Картер, с любопытством вылупилась на нее и вопросила, чем может быть полезна.

— Я жду Джека, — улыбнулась Парис.

— Он знает, что вы здесь?

— Уверена.

Громадные карие глаза рассматривали Парис секундой дольше, чем положено, после чего девица скрылась в кабинете Джека. Парис разгладила юбку своего костюма от Армани и попыталась сосредоточиться на отчете. Через минуту брюнетка вернулась. Без сияющей улыбки и доброжелательности на лице она уже совершенно не походила на Хелену Бонэм-Картер.

Ага, понятно. Всецело поглощенная думами о реакции Джека, Парис совсем упустила из виду, как может отнестись остальной персонал к внезапному появлению на престижной должности дочери босса.