Капля света - [46]
— Я давно не играл.
— Почему?
— Не знаю даже. Как-то жизнь так сложилась, что места для гитары в ней не осталось…
— Так освободи, — сказала она серьезно. — Это же здорово — играть на гитаре.
— Откуда ты знаешь?
— Мне так кажется. — Она пожала плечами и снова попросила: — Сыграй что-нибудь.
Гитара была сильно расстроена, Сергей долго ее налаживал, еще полчаса прошло, пока наконец каждая струна начала давать именно тот звук, который от нее и требовался.
— Что тебе сыграть?
— Не знаю. Мне все равно нравится…
Он принялся вспоминать песни, которые пели на студенческих вечеринках. Она слушала молча, внимательно, не отрывая взгляда. Взгляд у нее был задумчивый и отчего-то влажный…
— Ты загрустила, Света?
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Я просто слушаю. Ты замечательно играешь. И поешь замечательно. Правда. Так бы и слушала. До утра…
Так и вышло, что слушала она его почти до самого утра. Уже в шестом часу, когда первые робкие лучи солнца сделали небо бледно-розовым, он наконец поднялся:
— Послушай, я засиделся. Извини, ты, наверное, спать хочешь…
— Может быть. Я об этом не думала. Но наверное, тебе и в самом деле пора. Быстро время пролетело…
— Быстро, — кивнул он в ответ. — Мы увидимся завтра?
— Конечно, — ответила она — Давайна том же месте.
— А туфли?
— С туфлями покончено.
— Босиком придешь? — улыбнулся он.
— У меня кроссовки есть. Вариант, проверенный временем.
— Ну и отлично. Значит, до завтра?
— Значит, до завтра, — согласилась она.
Он постоял некоторое время в прихожей, чувствуя что безумно не хочется ему с ней расставаться… Но потом все же заставил себя. Отвел взгляд в сторону, нажал на ручку двери…
«Вот и все», — мелькнула в сознании неотчетливая мысль.
— Света. — Он обернулся. — Ты только, знаешь, больше не пропадай.
— Не буду, — пообещала она.
Дверь захлопнулась. Спустившись вниз, он разыскал на пятом этаже ее окно с бежевыми занавесками. Вздохнул и быстро зашагал по безлюдной улице вдоль дороги, заранее предчувствуя, что до дома ему придется идти пешком.
Через некоторое время все же удалось поймать какого-то ночного бродягу, который согласился подбросить его до дома. Мужик попался веселый, разговорчивый. Всю дорогу травил анекдоты, ругал на чем свет гаишников и свою жену, которая вечно на него ворчит. Сергей слушал, улыбался и думал о своем.
— А ты, никак, приятель, от девушки возвращаешься.
Сергей кивнул неопределенно, не чувствуя желания обсуждать подробности.
«Вот ведь, — мелькнула мысль; — Провел с девушкой ночь. И даже не поцеловал ни разу…»
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Настины сказки
Из дневника Валерии
Это было в середине июня.
Настя пообещала, но почему-то не торопилась знакомить меня со своим Сергеем. Я попросила ее как-то, чтобы она мне о нём рассказала. Настя пожала плечами:
— Чего рассказывать? Просто он замечательный человек, вот и все. Не такой, как все остальные.
— А почему он тебя Кнопкой называет?
— Потому что я Кнопка и есть. Он с первого дня меня так называет.
— А родители у него?
— Родители, — вяло отозвались Настя, потом вспомнила что-то. — Кстати, у него отец преподает историю зарубежной литературы у вас на факультете. Павел Алексеевич его зовут.
— Селезнев? — удивилась я. — Это он отец, твоего приятеля?
— Селезнев, — подтвердила Настя. — А что здесь удивительного?
Удивительного, и правда, не было ничего, все люди где-то работают.
— И все-таки когда ты нас познакомишь?
— Познакомлю как-нибудь, — откликнулась Настя. — Только учти, Лерка, не люблю я эти официальные приемы.
— Я и сама их не люблю, — ответила я. — Не беспокойся.
А потом, спустя несколько дней после этого разговора, все и случилось. Я пришла с работы домой, уставшая, как обычно. В Настиной спальне свет не горел, но пыльные ее кроссовки стояли на своем месте. Беззлобно чертыхнувшись про себя — вот ведь, принцесса, снова за ней обувь мыть придется, я прошла накухню, выпила один за другим два стакана воды. Жара стояла страшная. Переоделась у себя в комнате, помыла обувь — свои туфли и Настины кроссовки, расстелила постель. Потом решила пойти проверить Настю. Просто посмотреть, как она спит, пожелать ей спокойной ночи — я всегда так делала, даже если она уже спала и пожеланий моих не слышала. Зашла тихонько в комнату, включила ночник и вздрогнула от неожиданности, увидев Настю.
Она не спала. Она сидела на полу, в дальнем уголке, сжавшись в стену, и смотрела на меня так, как будто не видит. Какой-то лист бумаги держала в руках.
— Настька… Настька, что с тобой? Что случилось?
Я подбежала к ней, выхватила из рук эту бумагу, думая, что это, может быть, письмо какое-то. По — том отшвырнула в сторону — оказалось, что это была всего лишь репродукция Дали. Страшная, неприятная картина. «Воин» называется. Какой-то жуткий череп с огромными глазами и в каске немецкого солдата. До сих пор вспоминаю эти провалившиеся его глаза, огромный рот… Настя молчала.
— Черт, что за удовольствие рассматривать эти ужастики! Настька, приди в себя. Что случилось, скажи, я тебя умоляю!
Она, наконец, заметила меня. Поднялаглаза, улыбнулась одними губами.
— Да ничего страшного, мамочка. Ничего особенного со мной не случилось. Так, неприятности…
