Капканы на баранов - [47]

Я задумался, потому что такая версия вполне укладывалась в сложившуюся из моих наблюдений и рассказа Рона МакКонела общую картину. А бармен тем временем заговорщическим шепотом продолжал говорить:

– Не знаю, что именно ему было нужно от вашей подруги, но мистер Шнайдер вел себя довольно грубо во время их разговора. Может быть, даже угрожал ей, потому что девушка выглядела очень напуганной и все время смотрела на часы. А еще этот мистер Шнайдер несколько раз повторил, что он – не Виктор Колосов, так, вроде звали русского, и долго церемониться с ней не собирается.

– А она?

– Я не слышал, что она говорила. Но, судя по тому, что отрицательно мотала головой, к согласию они не пришли. А схватив ее за руку, он сказал, что все равно добьется своего любой ценой. Вот, пожалуй, и все… Что она ему ответила, думаю, вы и сами слышали. Дальше вы столкнулись с ним у колонны…

В этом бармен оказался прав. Все, что было дальше, я прекрасно знал. Разумеется, в общих чертах. Но картина складывалась не очень приятная. Погиб еще один человек – напуганная хрупкая девушка, ставшая невинной жертвой стечения обстоятельств. Арнольд Шнайдер, несомненно, был замешан в обоих происшествиях, не смотря на то, что появился на острове уже после инцидента с Виктором Колосовым. А хуже всего было то, что здесь же в отеле должен был находиться еще один его сообщник, личность которого для меня оставалась загадкой. Но, даже исходя из слов Рона МакКонела, основанных на его личных наблюдениях, я не верил, что этим человеком могла оказаться молодая француженка, которую я так же пока не мог идентифицировать, или невероятных размеров человек-DISCOVERY.

– Хотите еще пива? – спросил бармен. – Я угощаю…

– Давай.

Когда он поставил передо мной очередной бокал с пенной шапкой, я поблагодарил его и добавил:

– Знаешь, я бы дал вашему лейтенанту Шакуру медаль за идиотизм!

Бармен, грустно ухмыльнувшись, согласился. Было видно, что он с радостью поговорил бы со мной еще, но в баре заметно прибавилось народу и ему стали поступать новые заказы. Поэтому я остался на своем месте наедине с бокалом пива, а он занялся своей работой – приготовлением коктейлей и протиранием вымытых его напарником бокалов. И мне не хотелось отвлекать его, чтобы этот добродушный парнишка не получил нагоняй от руководства за то, что отлынивает от работы.

Из бара меня никто не прогонял, но мне вдруг стало невыносимо здесь находиться. Я и так провел за стойкой слишком много времени в стремлении напиться, но ничего из этой затеи не вышло, потому что неправильно выбрал градус напитка. Необходимо было срочно сменить обстановку и, допив пиво, я попросил счет. Отсалютовал на прощание бармену, который взбивал в шейкере очередной коктейль, слез со стула и на не совсем послушных ногах побрел к выходу на пляж.

По пути не переставал думать об отвратительном Арнольде Шнайдере и о том, что подозрительно долгое время его нигде не было видно. Я бы, наверное, даже не удивился, узнав, что его уже нет на острове. Кто знает, может, так и было на самом деле?

Но мои опасения на этот счет были развеяны в следующее мгновение, когда я вышел из бара и остановился в арке у входа в центральный холл. На противоположном его конце по тенистой аллейке вдоль витрин сувенирных магазинчиков, удаляясь от меня, легкой походкой шел именно он – Арнольд Шнайдер. Придерживая упакованной в гипс левой рукой пакет с чипсами, он немного притормозил у последней из витрин, привычным жестом поправил волосы здоровой рукой и свернул на дорожку, ведущую вглубь острова.

И я бы пошел следом, но мое внимание привлекла суета на площадке в конце длинного деревянного мостика, заканчивающегося у пристани, где на воде покачивался полицейский катер. Там трое полицейских во главе с лейтенантом Шакуром выкатывали из здания дайвинг-центра цинковый гроб, какой я уже видел в день прибытия. И это, конечно же, оказалось важнее, чем белобрысый мерзавец.

Я, не раздумывая, направился туда.

Сразу почувствовал участившийся пульс, застрявший в горле ком и невероятную горечь утраты, застилающую глаза пеленой слез. Эмоции, которые почему-то нахлынули только сейчас. Возможно, потому, что с каждым шагом я становился все ближе и ближе к Элис. Но это не меняло ровным счетом ничего. Теперь она была для меня недосягаема, как любая из звезд на небе. С той лишь разницей, что звезду можно рассмотреть в телескоп, а увидеть Элис мне уже было не суждено. У меня даже не осталось ее фотографии на память.

Подкатив на тележке прямоугольный металлический ящик к катеру, двое полицейских поднялись на борт и стали освобождать для него место на небольшой палубе. Лейтенант Шакур отлично смотрелся в образе обличенного властью негодяя: синяя форма, фуражка, очки-капли в позолоченной оправе, самодовольная ухмылка. Он закурил и бесцеремонно оперся своей тощей пятой точкой на гроб, зачем-то отправив третьего полисмена обратно к зданию дайвинг-центра.

Там в тени на деревянном ящике с инвентарем сидела молодая девушка в гидрокостюме. Местная, судя по чертам лица и темной коже. Наверное, инструктор. Она разговаривала с таким же темнокожим парнишкой в форменных шортах и майке персонала, отвечающего за все, что связано с пляжным отдыхом и развлечениями. Оба они бросали косые взгляды на лейтенанта и с интересом наблюдали за мной, когда я прошел мимо и направился к полицейскому.