Капканы на баранов - [14]

– А я обычно не ужинаю, – снова удивила она меня. – Ну или очень редко… А сегодня вечером хочу просто посидеть в баре, послушать музыку, выпить чего-нибудь… Может, посидим вдвоем? Если только вы не откажетесь составить мне компанию…

Тут я офонарел окончательно. Элис сама предложила мне провести с ней вечер. Я, конечно же, был на седьмом небе от счастья, но даже это не обогатило мою речь словами:

– Буду очень рад!

– Тогда, давай, в половине девятого встретимся в баре, идет? – спросила она, немного склонив голову набок.

– Конечно!

– Значит, договорились!

В этот момент мне, наверное, следовало сказать что-нибудь еще. Например, что я обещаю не опаздывать, но Элис уже повернулась ко мне спиной и плавно погрузилась в воду, дав тем самым понять, что разговор окончен. Я не понимал, как у нее это получалось? Первой начать говорить, видеть мою тупость, которая со стороны выглядела, как полное пренебрежение ее вниманием, все равно поддержать пусть короткий, но тем не менее разговор, а потом так же резко его свернуть. Поразительная способность.

Я еще с минуту смотрел ей вслед, а потом все-таки вспомнил, куда шел. Юркнул в тень арки и направился к своему домику. Хлопнул дверью и пошел прямиком в душ.

5

На вопрос, в каком я пребывал настроении, мне даже самому себе было трудно ответить. Оно не было плохим, но и назвать его хорошим язык тоже не поворачивался. Скорее, это было какое-то пограничное противоречивое состояние неопределенности и смятения, потому что я не знал, радоваться тому, что я сегодня опять увижусь с Элис, или самоистязать за то, что вел себя на пляже, как последний дурак.

Приняв душ и шастая по комнате в одних трусах с банкой колы в руке, я подошел к окну и, отодвинув штору, взглянул через арку на доступный взору кусочек пляжа и лагуну.

Небесно-голубое парео так и лежало на песке. Элис плавала где-то на середине лагуны. Ее голова и плечи плавно перемещались над искрящейся поверхностью воды. С каждой секундой она нравилась мне все больше и больше. И я вдруг понял, что мысли об этой девушке занимают практически все свободное пространство в моей голове. Я даже практически перестал думать о погибшем Викторе Колосове.

В конце концов, я решил прекратить это наблюдение. Во мне проснулась совесть – вечно она не вовремя, и я почувствовал неловкость из-за того, что занимаюсь подглядыванием, а это было нехорошо. Даже противно стало, словно я какой-то извращенец. Тьфу.

Я сел в кресло и задумался. Я вообще в последнее время стал часто задумываться, преимущественно о всякой ерунде. Обычно я перебирал в памяти пережитые моменты, давние и не очень, и думал о том, как, где и что изменил, если бы представилась такая возможность. Бессмысленное занятие в условиях общепринятой концепции неизменности прошлого. Иногда я даже разговариваю с самим собой. Задаю вопросы и сам же на них отвечаю, словно два разных человека с различными убеждениями, взглядами и ценностями. Может быть, я схожу с ума?

Из этого гнусного состояния меня вывел стук в дверь. Он был едва слышным, и я сперва подумал, что мне показалось. Но затем он повторился уже более настойчиво. Порой, у меня бывает очень странная реакция на подобные вещи. Вот и сейчас я подскочил, как ошпаренный. Не знал, кинуться мне к двери, чтобы открыть ее, или сначала натянуть шорты. А в дверь тем временем постучали еще раз, так что про шорты я позабыл напрочь.

– Кто там? – спросил я, уже подходя к двери.

Ответа не последовало.

Я уж и предположить не мог, кто это мог быть? Но где-то в глубине подсознания я тешил себя призрачной надеждой, что это будет Элис, стоящая в прилипшем к мокрому телу небесно-голубом парео. Только, почему со стороны дорожки, а не пляжа? А не важно! И вот тогда-то я точно не буду терять времени даром, я предложу ей войти, угощу чем-нибудь из мини-бара, и не буду молчать и стоять столбом, как истукан с острова Пасхи, а сделаю комплимент, дам понять, что она мне нравится. И будь, что будет…

Но моей мечте не суждено было сбыться. А судьба-злодейка сыграла злую, но весьма забавную шутку. Когда я распахнул дверь, то увидел перед собой какую-то китаянку неопределенного возраста, которая, увидев меня, да еще и в одних трусах, завопила, как потерпевшая, и, сломя голову, бросилась прочь. А я смеялся в голос, глядя ей вслед, и даже крикнул вдогонку, выражаясь словами Карлссона, который живет на крыше, сказанными им фрекен Бок:

– Ну, куда же вы? Давайте знакомиться!

Но китаянка быстро удалялась, в прямом смысле сверкая пятками.

Я закрыл дверь и опять остался в гордом одиночестве. Ужасно захотелось, чтобы скорее наступил вечер, когда я смогу снова увидеть Элис, которая вопреки всей логике сама назначила время и место нашего свидания. Свидания ли? Возможно, мне стоило просто закатать губу.

Я снова подошел к окну. Лагуна, точнее, та ее часть, что виднелась в арку, была пуста. Голубого парео на песке тоже не было – она ушла. Я пропустил ее выход из воды, который, наверное, смело можно было бы сравнить с картиной Боттичелли «Рождение Венеры». Хотя, Венере с того самого холста в плане внешних данных было до Элис, как мне до Брэда Питта.